Встречи калмыков с хазарейцами

08-09-2022, 13:05 | Общество, История

В советское время солдаты из Калмыкии, воевавшие в составе Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, не раз встречались с хазарейцами. Многие, наверное, слышали про перевал Саланг (не правда ли, созвучно с калмыцким словом Солнг), где проходили ожесточенные бои между войсками ограниченного контингента и моджахедами. В этой местности также живут хазарейцы. Вот далеко не полный список воинов-интернационалистов, которые, так или иначе, соприкасались с хазарейцами: это ст. лейтенант Г. Шалхаков, П. Кукудаев, А. Дорджиев и некоторые другие.

Спецназовец П. Кукудаев рассказывал, что в октябре 1981-го года его группа получила очередное задание в районе, где находился кишлак, в котором проживали хазарейцы, о чем он узнал позже. В том районе наши войска соприкоснулись с большими трудностями. Военные колонны, проходя через этот перевал, несли большие потери. Поэтому поступил приказ об уничтожении данного кишлака. Группу десантировали с вертолетов за 15-20 км от местности. Через этот кишлак и перевал должна была пройти колонна. Недалеко от кишлака сделали короткий привал. Дозорный в бинокль увидел шедшую к арыку пожилую афганскую женщину. Командир приказал взять ее в плен. В группе были узбеки, таджики, которые знали афганские языки: фарси, дари, пушту и могли бы допросить эту женщину. Зная это, Кукудаев не спешил к ним. Через некоторое время ребята подошли к нашему земляку и сказали: «Петя, может быть, ты попробуешь допросить ее, нас она не понимает».

Кукудаев подошел к ней и буквально онемел от услышанного. Пожилая женщина стояла на коленях, сложив в молитве ладони, и причитала: «Буйн болтха, бичә намаг алтн, бичә намаг алтн...». Придя в себя, Кукудаев крикнул ей: «Таниг күн алшго, бичә әәтн!». Женщина от неожиданности вдруг замолчала, затем заплакала и начала вновь причитать: «О, хәәрхн, дәрк, дәрк, эн салдс мана кел меддг бәәҗ!». Петр отошел от женщины, приблизился к командиру и доложил: «Товарищ капитан, наше задание выполнено, считайте, что кишлак в наших руках...».

«Как выполнено, ведь мы ничего еще не сделали?!» – удивился командир. Петр сказал ему, что сейчас пойдет в кишлак. «Если через полчаса меня не будет, бейте по кишлаку», – добавил он.

Помог женщине донести воду. Попросил ее, чтобы вышел кто-то из старших. Вышел седой старик в чалме и удивленно посмотрел в сторону Кукудаева. Петр почтительно ему сказал: «Мендвт, күндтә көгшә, ямаран бәәнәт?» Старик не мог поверить тому, что советский солдат говорит на их языке. Но, сдержав себя, сказал: «Менд, шурави, герт ор».

Зашел в дом, сели на ковер, тут же принесли чай. Во время чаепития Петр сказал: «Танахс күчтә кевәр дәәлдг бәәҗ, мана церг нам яяхан медҗәхш. Мини ахлачнр танла күүндхәр намаг илгәв. Ода яахм болвза?».

Старик ответил: «Эн үүмәтә цагт арh уга болад бийән харсҗанавидн». Солдат ему сказал: «Эн цагас авн тадниг мана церг көндәхн уга. Танахс нанд иткх ин төләд юн кергтә?». – «Маднд бу болн hуйр кергтә», – молвил старик.

Просьба старейшины была выполнена, и колонна советской техники благополучно преодолела перевал.
А вот свидетельство другого воина-калмыка, воевавшего в ДРА. Не будем называть его имени. Он рассказывал, как однажды в ходе зачистки взятого кишлака к нашим военным в плен попало много афганцев. Их построили в шеренгу. Проходя вдоль шеренги, очевидец вздрогнул, услышав калмыцкую речь. Через некоторое время, после разбирательства, солдат-калмык отвел одного из них в сторону и начал с ним разговаривать на родном языке. Собеседник был настолько ошарашен, что в течение некоторого времени потерял дар речи.

Рассказывает еще один свидетель афганской войны: «Во время боя с душманами мы попали в окружение. Нас оставалось два офицера и три солдата. Я был тогда командиром штурмовой роты. Боеприпасы закончились. У пулемета оставалось полмагазина. Положение было аховое. В порыве ярости я взял пулемет и начал стрелять по душманам, при этом всячески проклиная их матом на калмыцком языке. Вдруг стрельба закончилась. Послышался шорох щебня, я хотел выстрелить, но вдруг из-за скалы появился мальчик примерно лет десяти. Он четко и ясно произнес, обращаясь ко мне: «Шурави, таниг манахс дуудҗана, бичә әәтн, таднта юмн болшго». И он пошел, оглядываясь на меня. Я ничего не понял, был настолько взволнован и удивлен, что невольно подумал, наверное, убит.
Начал себя щупать, щипать, даже похлопал по щекам. Нет, думаю, жив. Мне в голову начали приходить мысли о том, как и откуда здесь, в Афганистане, могут быть калмыки, это бред! Оставил пулемет офицеру, сказав ему при этом, чтобы они никуда не уходили, а сам пошел вслед за мальчиком. Он привел к саманному дому, где в тени сидели семь стариков и курили трубки. Мальчик представил меня им. Старики поздоровались со мной по-калмыцки, я тоже поздоровался с ними на своем. Я еще находился в шоке, думая при этом, откуда они, кто такие!».

У всех стариков были шапки в виде папахи с красной окаемкой сверху и красной кистью. Нам принесли чай. Они меня спросили на калмыцком языке, откуда ты, шурави, я им ответил. В свою очередь, я спросил: «Тадн юн күүмбт, яhад эн hазрт бәәнәт, альдас ирвт?!» «Мадн Чингис-хана үлдсн улсвидн, мадниг балhc хәрүлдг цергчнр гиhәд үлдәлә. Эн hазрт мадн миңhн hурвн зун тәвдгч җиләс бәәнәвидн. Мадн эн hазр эврәннь hазр гиҗ тоолҗ бәәнәвидн. Манахс дөрвн-тавн күсдүндур сай күн бәәнә, зурhан зун миңhн манахс Иранд бәәнә. Маднд пуштун гидг улс кезәнә эврәннь бурхан өглә, тер бийинь мадн гертән эврәннь бурхндан мөргдүвидн...», – произнес один из стариков, вероятно, старший из них. Я им тоже рассказал о своем народе. Они остались довольны...
Так, за пиалой чая я познал еще одну страницу истории моего народа. Старики на прощание сказали о том, чтобы я возвращался к своим. Я поблагодарил их за гостеприимство. Мальчик проводил меня к нашим.

Вот такие истории случались с нашими солдатами, которые воевали в Афганистане с 1979-го по 1989-й год. Это некоторые случаи, которые мне довелось услышать из третьих уст, а сколько солдат молчат до сих пор.

Вероятно, в этих историях есть доля вымысла, но как бы то ни было, хазарейцы, по сути, являются монголоязычным народом, проживающим в провинциях Герат, Баграм, Бамиан, очень много их также в столице Афганистана, в Кабуле. Л. Темирханов в своей книге «Хазарейцы» пишет, что, прожив свыше 700 лет среди других народов, хазарейцы полностью сохранили свой язык, быт и культуру.

Нашим ученым есть о чем подумать, как решить вопрос по белому пятну о хазарейцах?! О них надо скрупулезно и методично собирать необходимые исторические материалы. Если в течение 7,5 века хазарейцы сохранили свой язык и культуру, прошли через многочисленные войны, то они действительно великий народ.

А что представляем собой мы, калмыки?! Своего языка стесняемся или не умеем разговаривать. Молодежь вообще не знает своего языка. Стыдно становится порой, когда люди в возрасте коверкают слова.

Синьцзянские ойраты на своем языке говорят с рождения и умирают с ним, так как это язык матери, которая дала им жизнь. Почти все синьцзянские калмыки, с кем бы я ни встречался, помимо своего языка, знают китайский, уйгурский, казахский. А мы чем хуже?

Лев МУЗАЕВ,
краевед (на основе опубликованных материалов и собственных источников)
г. Лагань

Видео