Не амнистия, но реабилитация!

22-12-2014, 12:35 | Общество

С УЯСНЕНИЯ (ПОНАЧАЛУ - ДЛЯ СЕБЯ САМОГО) ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ РАЗНИЦЫ ЭТИХ ДВУХ ПОНЯТИЙ И НАЧАЛАСЬ БОРЬБА ВЛАДИМИРА
Павловича Дорджиева за принятие великого закона РСФСР
ОТ 26 АПРЕЛЯ 1991 ГОДА. ЮНЫЙ СТУДЕНТ АЛМА-А ТИНСКОГО СЕЛЬХОЗИНСТИТУТА ПОКА ЕЩЕ НЕ ОЧЕНЬ ЯСНО ПРЕДСТАВЛЯЛ СЕБЕ ЮРИДИЧЕСКИЕ ТОНКОСТИ ПРОБЛЕМЫ, КОТОРЫЕ ВОЛНОВАЛИ ЕГО ЕЩЕ В ГОДЫ АРАЛЬСКОЙ ССЫЛКИ. НО ОДНИХ ЭМОЦИЙ БЫЛО МАЛО - НУЖНЫ БЫЛИ ЕЩЕ И СПЕЦИАЛЬНЫЕ ЗНАНИЯ, И ЖИТЕЙСКИЙ ОПЫТ И, НАКОНЕЦ, ИНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В СТРАНЕ.
В середине 50-х годов он близко познакомился с опытнейшим калмыцким юристом Санджи Васильевичем Бадмаевым, который изрядно его просветил в области права. И, в частности, разъяснил юному инженеру-механику, что нам, калмыкам, надо добиваться перед нашей родной советской властью не амнистии, а реабилитации.
- Добиваться реабилитации нам не только можно, но и нужно, ибо реабилитация, в юридическом плане, есть восстановление нас в правах, то есть восстановление законности, при-
чем не только в отношении нас с тобою персонально, но и всего калмыцкого народа, восстановление его доброго имени в глазах всей советской общественности.., - рассуждал Санджи Васильевич.
Владимир Павлович рос и мужал вместе со своим поколением. И, пожалуй, самую значительную роль в его подготовке к борьбе за реабилитацию калмыцкого народа сыграли Григорий Джогаевич Эрдниев и Петр Дорджиевич Бакаев. Оба они были, как тогда говорили, "палестинцами", один - долбанским, другой - калмыц-ко-базаринским, оба имели обширные связи со своими родными и близкими на своей малой родине, каждый - в своем улусе, оба получали множество писем и устных ходатайств своих земляков о возвращении обоих районов в состав Калмыкии, о полном восстановлении советской законности и исторической справедливости. И почти никто не ставил вопроса
о возвращении утраченного 28 декабря 1943 года имущества (люди были более озабочены другими, можно сказать, общенациональными проблемами, все остальные - невольно отступали на второй план). И этому в какой-то степени романтическому настроению поддавался и наш друг...
Сам Владимир Павлович не был "палестинцем" - его родной улус - Ла-ганский с самого начала, с 9 января 1957 года, был восстановлен в составе Калмыкии, но это щемящее чувство тоски по своей малой родине было ему тоже не чуждо, хотя бы уже потому, что его родной хотон Эндыр в Лаганском улусе "сохранился" к 1957 году лишь в виде заросших бурьяном почти могильных холмиков. Поэтому он глубоко понимал чувства дол-банских и калмбазаринских "палестинцев", оставшихся без своих родных очагов после восстановления калмыцкой автономии.
Более того, он невольно, может
НОВОСТИ
быть, и сам того не замечая, проникся в эти годы сочувствием и к другим репрессированным советским народам, с представителями которых ему доводилось встречаться и в Аральске, и в Кзыл-Орде, и в Алма-Ате, и в других городах и селах Казахстана, а затем - и всего Советского Союза. Так что, когда в середине 80-х годов, началась у нас вторая оттепель - так называемая горбачевская "перестройка", то В.П. Дорджиев, еще не видя ее коварных подводных камней, поначалу совершенно искренне приветствовал ее и сам принял в ней непосредственное участие в качестве народного депутата Верховного Совета РСФСР. И он совершенно осознанно выбрал для себя работу в "профильном" комитете, занимавшемся проблемами национально-государственного строительства в нашей Российской Федерации.
Именно здесь, будучи заместителем председателя профильного комитета, В.П. Дорджиев в полной мере реализовал весь свой огромный багаж политических и научных знаний, а также большого гражданского мужества и мудрости, которых, увы, не хватало иным советским парламентариям. А иным не хватало и совести, и они использовали свое пребывание в Москве не столько для законотворческой работы, сколько для устройства своих личных дел - открытия своих кафе и ресторанов, магазинов и бу-
тиков и тому подобных "барахольных" предприятий.
К счастью, наш друг не стал "новым калмыком", он остался "старым" - и не только калмыком, но и коммунистом, и экономистом-аграрником, и общественным деятелем, и главное, патриотом, советским патриотом. И не только, в памяти калмыков, но и других репрессированных народов России, которые до сих пор вспоминают его с благодарностью, хотя и прошло уже почти четверть века со времени принятия Закона о реабилитации репрессированных народов.
Пора бы и нам, его современникам, его товарищам и коллегам, да и власть предержащим вспомнить о своих словах и речениях, постановлениях и решениях о присвоении славного имени нашего любимого наркома (как именовали мы его в дружеском кругу) одной из новых улиц нашей столицы.
P.S. А заодно напомню нашим властям, что в советское время полный кавалер ордена Славы приравнивался к Герою Советского Союза, полный кавалер ордена Трудовой Славы приравнивался к Герою Социалистического Труда. В.П. Дорджиев имел три ордена Трудового Красного Знамени, что, пожалуй, также было равнозначно званию Героя Социалистического Труда.
Юлий ОГЛАЕВ, Историк, публицист

Видео