Поклонимся солдатам Широклага

21-12-2020, 20:48 | История

28 декабря республика воздаст дань памяти не только тем калмыкам, которые по надуманным обвинениям в этот день 1943-го года были насильственно сосланы в Сибирь, но и воинам-калмыкам рядового и сержантского состава.

Вскоре после поголовной депортации гражданского населения такой же участи подверглись и защитники Родины калмыцкой национальности. В начале 1944-го года их сняли с фронтов якобы для создания калмыцких частей Красной Армии, а на самом деле они были сосланы на Урал для строительства Широковской ГЭС. Всего на сооружение электростанции было направлено более трех тысяч воинов. Около полувека эта тема оставалась закрытой. Умалчивалось то, что многие воины-калмыки из-за нечеловеческих условий содержания, болезней, голода и холода ушли в мир иной. Пронзительно, проникновенно и глубоко об этом написал член Интернационального союза писателей Василий Шакуев в поэме «Солдаты Широклага».
Что же собой представляла территория, на которой возводилась ГЭС? В реальности это был один из концентрационных трудовых лагерей, составлявших систему ГУЛАГа. Василий Шакуев пишет: «Поснимали с фронтов их – калмыков-бойцов. / Их, что били врага, их, что нюхали порох. / С боевыми наградами молодых и юнцов. / Когда их собирали, придумали сказку: / Формируется срочно калмыцкая часть. / А затем по секретной грузина указке / Всех свезли на Урал. Такова была лживая власть! / Их свезли на строительство ГЭС в тот период, / Когда враг был силен, умирал Ленинград. / Снять калмыков с фронтов мог лишь ирод, / Ибо Родине, армии нужен был каждый солдат».
Профессор КалмГУ М.П.Иванов, калмык, бывший широклаговец, в 1994-м году писал: «Не вызывает сомнения, что не было никакой необходимости в демобилизации командиров, политработников и рядовых калмыцкой национальности в разгар войны, когда шли тяжелейшие бои за очищение оккупированной врагом советской территории и освобождение от фашистов стран Восточной и Центральной Европы, когда каждый человек на фронте был на счету». Писатель А.Б.Бадмаев вопрошал впоследствии: «Почему только фронтовиков-калмыков изолировали? Из всех выселенных народов только калмыки и, может быть, немцы, снятые с фронтов, были отправлены в лагеря. Представители других выселенных народов снимались с фронтов и отправлялись к местам выселения своих семей».
Условия труда и быта фронтовиков на строительстве Широковской ГЭС почти не отличались от режима, установленного для заключенных. Причем, если уголовники знали точные сроки пребывания за колючей проволокой, то отважные защитники Родины были лишены этого. В поэме В. Шакуева описаны реалистичные картины адских условий существования широклаговцев:
Там один человек за одну только смену / В восемь метров длиною траншею копал. / Каменистый был грунт. У них лопались вены. / И мороз до костей бедолаг пробирал. / Еще больше морально страдали солдаты: / «Как же так? Шли за Родину в бой, живота не щадя! / А нас сняли с фронтов и послали в отряды / Заключенных, сюда, на Урал, в лагеря!».
За короткий срок прибывшие с фронтов молодые мужчины, на гимнастерках которых еще недавно сверкали ордена и медали, от непосильного каторжного труда, постоянного голода, холода, внезапного позорного отторжения от общества, от неведения о судьбе своих семей и родных превратились в истощенных, непригодных к труду дряхлых стариков, инвалидов.
Из воспоминаний Б.Б.Алькина: «Тяжелая работа была на котловане. Требовали выполнения нормы. Надо было вынуть лопатой 6 кубометров земли. Если копали траншею, то норма была: 8 м длина и 1 м глубина. 7 кубометров – такая норма при перевозке камней».
Писатель А.Б.Бадмаев также вспоминал адские условия работы: «С шести утра до шести вечера возили бетон на одноколесной тачке по 300-метровому бетонному трапу, установленному под углом, наверное, не менее 45 градусов. С полной тачкой несешься вниз, опрокидываешь в котлован, а затем – медленный, изнурительный путь наверх. Помню 10 столбов с цифрами 1,2,3,4,5 и т. д. через каждые 10 метров, вкопанные вдоль трапа. Пот застилал глаза, и после гонки с тачкой вниз – подъем, а тачка все тяжелела, тяжелела».
Из воспоминаний Д.Д.Бадугинова: «В Широклаге сначала мы были одеты в военную форму. Когда обмундирование износилось, выдали фуфайки. Вместо ботинок и сапог – чуни с деревянными подошвами. Попробуй-ка походить в этих деревянных колодках целый день: вода, снег, тачка с одним колесом, нагрузишь ее камнем и толкаешь по трапу. Никакой механизации, машин не было. Камень разбивали кувалдой и кирками, 2-3 человека грузили тачку, вез ее один рабочий. Это был каторжный труд».
Писатель А.Б.Бадмаев вспоминал: «Я превратился в доходягу, сил уже не было. Отдохнуть не давали, ибо разрешали болеть, только когда сломаешь руку, ногу, ребро и при высокой температуре». Помнил он своего товарища Пюрвю Джалхаева, который отличился в боях за освобождение Кавказа и был представлен к званию Героя Советского Союза, живого скелета, под ребрами у которого лихорадочно билось сердце».
Строителей, выполнявших тяжелый физический труд, целый день находившихся на морозе, кормили плохо. П.С.Баякаев рассказывал: «Наливали на четырех человек один таз баланды, в котором плавали четыре соленых и зеленых помидора и больше ничего. Многие не могли выполнять норму работы, поэтому получали 500 г хлеба. После тяжелой, изнурительной работы истощенные, ослабленные широклаговцы не могли подняться на гору, где размещались бараки, падали и умирали по дороге».
Хоронили их с бирками в общей могиле. / Санитары швыряли тела на могильное дно. / Они к воле стремились, они жизнь любили. / Жаль, дождаться свободы, несчастным, было не дано.
Ц.Х.Бамбышев делился воспоминаниями: «В ноябре-декабре 1944 г., когда началась массовая гибель людей от тяжелого труда, голода и холода, нас стали актировать: работала специальная медицинская комиссия. До сих пор с ужасом вспоминаю это страшное зрелище… раздевались догола. Врачей мало интересовали торчащие ребра, голова с ярко выраженными контурами черепа. Врачи осматривали несчастных, в первую очередь, сзади – насколько отчетливо был виден рудимент – копчик. У сильно истощенного человека он торчал хвостиком величиной с мизинец ребенка».
У Василия Шакуева об этой унизительной и в то же время спасительной процедуре есть строки: Доходяг «активировал» врач из санчасти, / Ягодицы он должен был тощих пожать. / На приемах случалось не редко, а часто,/ Что врачу просто было там не за что брать. / И живые скелеты к родным отправляли, / Что в Сибирь были высланы той же зимой. / Но нередко в дороге случались печали –/ Обретали в пути они вечный покой.
Среди участников Широкстроя было немало тех, кто протестовал против каторжной жизни. Этот протест выражался в том, что люди пытались бежать на фронт. Об этом повествует и В. Шакуев в своей поэме: Одолела бойцов беспросветность, кручина, / И замыслила группа там тайно побег. / Лиджи-Гаряев, Михайлов, Альчинов / Поклялись, чтоб не знал ни один человек / И сбежали они. Летом в сорок четвертом / Беглецы те покинули свой батальон. / Рассудили они: лучше быть уже мёртвым, / Чем страдания эти и этот полон. / Храбро бились бойцы, по лесам шли, долинам, / Очищая Европу от страшной чумы. / Кто под Прагой их бил, кто - под Берлином. / Вплоть до мая, до самой победной весны. / Были счастливы узники из Широклага, / Что громили врага за себя и чужих. / Ордена и медали они за отвагу / Получили из рук командиров своих.
Поэма В. Шакуева, выстроенная на реальных историях широклаговцев, не только показывает трагизм их судеб, но и дает эмоциональное осознание несправедливости той исторической эпохи, когда многое зависело от воли усача и его ближайшего окружения.
Год без малого ГЭС возводили калмыки. / Подорвали здоровье, потеряли там сотни друзей. / Все по воле кремлевского горца, владыки, / Что хотел уничтожить калмыков скорей.
Читатели вместе с автором негодуют, как подло обошлись с калмыцкими воинами, храбро защищавшими свободу Отчизны. По количеству Героев Советского Союза на душу населения калмыки уступают лишь осетинам: при том, что это высокое звание калмыкам не присуждалось после 1943-го года по национальному признаку. Исследователи, проанализировав документы, заключают, что из 3225 широклаговцев 455 были отмечены боевыми наградами. Из них у 11 воинов было по три награды, у 50 – по две, у остальных – по одной. Имели орден Красной Звезды – 47 воинов, Орден Славы III степени – 13, орден Красного Знамени – 3, орден Отечественной войны II степени – 4, орден Отечественной войны III степени – 2 широклаговца. Были награждены медалями: «За отвагу» – 140, «За боевые заслуги» – 91, «За оборону Сталинграда» – 105, «За оборону Ленинграда» – 34 и другими знаками отличия. И этих воинов, по сути Героев, таким образом «отблагодарило» советское руководство. Стыд и позор сталинскому окружению на вечные времена!
Надо память о них сохранить, чтобы вечно / Подвиг их подвигал на большие дела / Молодежь нашу, чтоб она бесконечно / Чтила их и достойной солдат тех была!
Василий Шакуев, как яркий представитель «жестокого реализма», воспроизводит страшные картины жизни широклаговцев, детализируя нечеловеческие условия их участия в строительстве Широковской ГЭС. Пишет он краткими рублеными фразами о лишениях бесправного положения, стойкости бесстрашных фронтовиков-калмыков.
Военная поэзия Василия Шакуева направлена на эмоциональное осознание подвига калмыцкого народа, сохранение и передачу памяти о войне последующим поколениям. Один из основных мотивов военной темы поэта: живые должны сберечь память павших, нельзя предать забвению все, что пережито калмыцким народом в годы Великой Отечественной войны.
Людмила НАМРУЕВА