История калмыцких локальных групп: терские калмыки

25-01-2022, 15:33 | История

Калмыцкие локальные группы развивались неравномерно, что в значительной мере зависело от возможности сохранения привычного стереотипа поведения. Если калмыки имели возможность для сохранения привычного образа жизни, как, например, донские калмыки, то они, интегрируясь в окружающую этническую среду, как устойчивый субэтнос, успешно развивались. В тех случаях, когда калмыков заставляли резко перейти от кочевой жизни к оседлости и сменить религиозные воззрения, эти группы теряли устойчивость и исчезали под влиянием ассимиляционных процессов.

Как известно, в 1769–1773 годы «академический» отряд путешественника и естествоиспытателя Иогана Антона Гильденштедта провел «политическую рекогносцировку» территории между Моздоком и Азовом и спроектировал «новую пограничную линию Российской империи». В 1775-м году обер-квартирмейстер подполковник Герман определил точные «места для крепостей». Таким образом, во второй половине 1770-х годов российская граница передвинулась от устроенной еще Петром I Царицынской линии к реке Терек. С назначением князя Григория Потемкина-Таврического генерал-губернатором Новороссийского наместничества, включавшего в себя Новороссийскую, Саратовскую, Астраханскую, Азовскую губернии и Моздокскую линию, военно-колонизационные процессы на Северном Кавказе «приняли более определенное и смелое движение». Подготовленный проект по расширению Моздокской линии в Азово-Моздокскую (Кавказскую / Старую Кавказскую) линию был представлен Екатерине II, 24 апреля 1777 года он был завизирован ее рукой: «Быть по сему». В этом движении приняли участие и калмыки.

После ликвидации Калмыцкого ханства (1771 г.) образовалась новая этническая группа за пределами калмыцких кочевий – терские калмыки. Они вышли из состава Яндыковского улуса, в котором зайсанги после смерти Яндыка оказались практически бесконтрольными и в своих аймаках могли проводить любую политику. В Аха-цатановском аймаке простолюдины, возмущенные беспричинными поборами и нарядами, высекли своего зайсанга, что, конечно же, не встретило одобрения у других зайсангов, управляющих улусом. Опасаясь наказания за свой поступок, 90 кибиток аха-цатанов обратились за защитой к астраханскому епископу Мефодию.

Крещение столь крупной группы калмыков, безусловно, было бы поддержано астраханской епархией, неустанно ведущей свою миссионерскую деятельность, но губернатор Бекетов, обвинив «неофитов» в стремлении уклониться от кордонной службы в разгар русско-турецкой войны, рекомендовал консистории отказаться от этой акции. Тем временем к беглым аха-цатанам примкнули семьи из других родов: гецеленкинского, шараманганского и цоросского. Общее число достигло 200 кибиток. Астраханский архиерей, опасаясь за судьбу калмыков, попросивших у него убежища, по всей видимости, обратился за помощью к своему крестнику Дмитрию Николаевичу Савельеву.

В 1777-м году 80 калмыцких кибиток из 200, бежавших под покровительство астраханской епархии, стали переселяться на Северный Кавказ, где по указу князя Потемкина 495 калмыков были причислены к Моздокскому казачьему полку сверх штата. Переселение остальных 120 семей обычно датируют 1780 годом, но в данных IV ревизии они не учтены. 200 семей были расселены полковником Иваном Савельевым на хуторах между станицами Мекенская и Калиновская. В конце XVIII века Савельев вышел в отставку и стал помещиком. Хутора, на которых он поселил калмыков, назывались Савельевскими (позже они объединились в одноименную станицу). Сами себя эти калмыки стали называть «Яван Митричен кэрэстен» (крестьяне Ивана Митрича). Позже, когда они потеряли контакты с Савельевыми, стали называться «хальмг кристен», что обычно переводили как «крещеные калмыки». Указанные «Митричин кристен» продолжали тайно исповедовать «ламайскую» веру, а со временем и совсем вернулись в «лоно» буддийской веры. Калмыки-казаки, служившие в Моздокском полку, привлекались, главным образом, для охраны Можарского и Гайдукского соляных озёр. Учитывая, что в то время соль являлась стратегическим сырьем, а честность и порядочность калмыков не вызывали нареканий, служба на этом участке была чрезвычайно опасной и ответственной. Другие служивые калмыки, вместе с казаками других национальностей, привлекались для доставки казённых пакетов.

Со временем численность «кристенов» выросла за счет беглецов из Калмыцких улусов. По переписи 1897 года в Терской области их насчитывалось 3595 человек. К концу XVIII века терские калмыки разделились на три группы: Верхний (расположенный ближе к Моздоку) и Нижний (у Кизляра) улусы и группа кумских калмыков, поселившихся между реками Кума и Гайдук. Калмыков из Верхнего и Нижнего улусов позже стали именовать «хуторскими». Третий состоял из кумских калмыков, назывался «кумским». Представители этого улуса кочевали между реками Кума и Гайдук вплоть до Каспийского моря.

Терско-кумские калмыки разделили все тяготы судьбы своего народа. В конце 20-х годов их позвали на историческую родину, но из-за надвигавшегося голода многие из них вернулись на Куму и Терек. В годы депортации по национальному признаку были также высланы в Сибирь. В Городовиковском районе до сих пор есть посёлок «Кумск», где в 60-е годы ещё можно было видеть, как старики-калмыки лихо отплясывают лезгинку.

Помимо вышеназванных групп, на Северном Кавказе во второй половине XIX века существовала группа кубанских калмыков. По переписи 1897 года, на территории области Кубанского войска значилось 378 калмыков в Ейском, Лабинском и Кавказском отделах. В XIX веке имели место случаи, когда калмыки по причинам, как правило, экономического характера откочевывали с родных мест в приграничные регионы, в том числе и в «Черноморию». Однако по статистическим данным видно, что кубанские калмыки были рассеяны практически по всей Кубани и не составляли устойчивой этнической группы. По всей видимости, большинство этих калмыков составляли так называемые отходники. Все эти группы были слишком малочисленны, чтобы представлять из себя устойчивые субэтносы калмыцкого народа, и ассимиляционные процессы, разъедающие их, уже были запущены.

В период с конца XVII по начало ХХ века за пределами калмыцких кочевий существовало в разные годы 15 больших и малых этнических калмыцких групп. Некоторые группы, попав в иноэтничное окружение, исчезли в результате ассимиляции, как, например, астраханские старокрещеные калмыки. Другие переходили на другую территорию, где сливались с местным населением, как, например, доломановские, беляевские, чугуевские калмыки. Третьи, изменив по тем или иным причинам свой стереотип поведения, утрачивали этническую идентичность и вливались в состав других этносов, как, например, томуты и шереты. К началу ХХ века за пределами Калмыцкой степи Астраханской губернии и Большедербетовского улуса Ставропольской губернии находилось 6 калмыцких этнических групп: донские, оренбургские, уральские, астраханские, терские (хуторские) и кумские калмыки. Почти все эти группы калмыков, кроме кумских, входили в состав казачьих войск и к началу Первой мировой войны либо завершали переход на оседлый образ жизни, либо являлись уже оседлым населением. Представители этих групп являлись полноправными казаками, имели равные с казаками других национальностей права и обязанности, несли казачью службу наравне с ними, получали одинаковое вознаграждение и привилегии.

Намру МАНДЖИЕВ,
Уташ ОЧИРОВ
(Продолжение.Начало в №№ 175,179,185-186)