ЭПОС «ДЖАНГАР» В ТРАДИЦИИ КАЛМЫКОВ

11-11-2020, 15:36 | Культура

Эпос «Джангар» занимает особое место в духовной жизни калмыцкого народа, являясь сокровищницей традиций, отражающих самосознание, мироощущение и представления народа об идеальном государстве и обществе кочевого мира, воссоздавая в поэтических формах. «Джангариада» вместе с тем и поэтическая летопись – история, воспринимающаяся как достоверная, удовлетворяющая высшие эстетические потребности народного духа, слагавшаяся и воссоздававшаяся веками в устах рапсодов-сказителей и прошедшая сложный путь развития от архаических форм к классическому героическому эпосу.
Сохранение «Джангара» на протяжении веков в устной традиции подтверждает его особую значимость для калмыцкого народа и сакральное отношение к памятнику, когда героический эпос становится одной из важнейших форм выражения этнополитического самосознания. Идейная основа эпоса «Джангар» — защита народом Бумбайской державы объединенными силами сподвижников-богатырей под предводительством Джангара-хана от посягательств враждебных чужеземцев.
К эпосу «Джангар» и его исполнителям у калмыков до сих пор сохраняется особое, сакральное, отношение. К тексту «Джангара» относятся как к священной буддийской сутре «ном», и его книжные издания бережно хранятся в калмыцких семьях. Исполнителей эпоса, по мнению известного исследователя Б. Я. Владимирцова, считают людьми высшей породы, облюбованными сверхъестественными силами, чтобы поддерживать и хранить преданья славного прошлого, сохранять истинный дух ойратов.
Калмыцкий эпос «Джангар» является результатом коллективного творчества многих поколений певцов-сказителей джангарчи. Он сохранился во многом благодаря их особому дару, искусству и поэтическому мастерству. Песни «Джангара» передавались устным способом, а само освоение искусства исполнения начиналось, как правило, с самого раннего детства. Джангарчи выбирали себе талантливых учеников, которым передавали свое искусство. К подростковому возрасту будущий джангарчи уже усваивал репертуар своего учителя. Поначалу ученик исполнял «Джангар» в кругу своих сверстников, а на заключительном этапе проходил своего рода экзамен перед авторитетными знатоками и аудиторией. Прошедший публичное испытание певец получал благословение от своего учителя и право называться джангарчи. Калмыцкие джангарчи были в основном выходцами из народной среды. Статус певца героических эпопей в калмыцком обществе был высок и почетен. Во времена активного бытования эпические героические песни исполнялись на общественных и частных торжествах и пиршествах, на сборищах и собраниях, перед сражением, отправлением в путь, в ставках князей.
Исполнение «Джангара» носило характер «культового акта», включающего его временную регламентированность, совершение благопожелательных ритуалов, наличие подготовленной аудитории, поддерживающей веру в джангарчи, как медиатора между земным и потусторонним мирами, в котором сконцентрирована магическая сила, воздействующая на окружение. При исполнении «Джангара» оказывалось значительное психоэмоциональное воздействие джангарчи на слушателей, которое можно сравнить с мелодекламацией шаманских заговоров, религиозных молитв.
Поскольку исполнению «Джангара» приписывались магические функции — воздействие на стихийные силы природы, подавление врагов, охрана страны, обеспечение спокойствия и благоденствия, оно было строго регламентировано и ритуально обусловлено: запрещалось исполнять все песни репертуара за один сеанс, эпос исполнялся только в темное время суток и преимущественно в зимний сезон.
Бытование калмыцкого эпоса в XIX — начале XX вв. было весьма разнообразным и включало практически все богатство форм (песни-поэмы, прозаические сказы), встречающихся в монгольском (и шире — тюрко-монгольском) фольклоре. У калмыков традиционную форму исполнения принято обозначать термином дууллєн («пение»), а в Монголии и Китае — жангар хайлах («плакать», «плавиться»). Калмыцкий эпос исполнялся в различной манере: речитативно, напевно, декламационно, но традиционным было «напевное интонирование». Как правило, одному тексту соответствовал один напев, варьирующийся в процессе исполнения. Выдающийся калмыцкий джангарчи Ээлян Овла исполнял все десять песен цикла на один напев. По манере исполнения и напеву можно было распознать принадлежность сказителя к той или иной местной традиции или школе. Следовательно, в каждом конкретном исполнении напев выступал своего рода знаком, символом местной традиции или определенной школы.
Исполнение «Джангара» происходило под аккомпанемент музыкальных инструментов — домбры, хуура или ятхи. В некоторых случаях песни исполнялись без музыкального сопровождения, речитативно, напевно, сказывали их и как историческое предание. Каждый исполнитель отличался индивидуальной манерой исполнения.
В конце XIX века в калмыцком обществе еще поддерживался интерес к исполнительскому творчеству талантливых джангарчи, существовала знать, представители которой были ценителями героического эпоса, щедро вознаграждавшими труд и талант сказителей. Но изменение уклада жизни калмыков в начале XX века определило утрату востребованности эпоса, и условия жизни сказителей резко ухудшились.
В первой половине XX века в Калмыкии происходит постепенное и закономерное угасание устной традиции исполнения «Джангара», обусловленное рядом причин: изменением традиционного кочевого уклада жизни, социально-экономических и бытовых условий, связанных с процессами аккультурации и индустриализации в калмыцком обществе, появлением книжных источников, когда личное творчество сказителя утрачивает свою самобытность, исчезновением класса «степной артистократии», выступавшей в качестве мецената и поддерживавшей творчество талантливых сказителей и их школ.

Цаган СЕЛЕЕВА,
кандидат филологических наук,
научный сотрудник КалмНЦ РАН

Видео