Ковыльные песни Эрдни Эльдышева

28-11-2024, 13:26 | Современник

В конце 50-х годов прошлого века, когда калмыцкие семьи, пережив сталинскую ссылку, стали возвращаться на родину, Яшкуль, где родился тогда Эрдни Эльдышев, был небольшим поселением. Улиц, как таковых, не было, местами тянулся короткий ряд низеньких мазанок. В известном Красном доме (Яшкулин улан гер) размещался школьный интернат. Другие заметные строения занимали больница и магазины.

Кино крутили в небольшом здании, которое позже отвели под художественную школу. Библиотека вплоть до семидесятых годов располагалась в глинобитной мазанке (имелся замечательный книжный фонд). Напротив от нее находился аккуратный деревянный газетный киоск, возле которого нередко толпились любители новостей.
Люди активно строились. На глазах вырастали дома по улицам Свердлова, Лопатина (сначала, кажется, называлась Новая), Северная (помню, как работник поссовета мелом на стене нашей летней кухни написал: улица Северная, 3). Столь же стремительно образовались улицы Канукова, Боктаева, Астраханская. Камышитовые строения возводились быстро, соседи, как тогда было принято, бескорыстно помогали друг другу. Общее дело всегда объединяет людей, то и дело на стройках раздавались шутки, возникал смех, женщины часто пели. Вечерами взрослые вместе с детьми рассаживались за общим столом, делились планами и воспоминаниями.
Питьевой водой пользовались из колодцев, из которых поили и домашний скот. Каждая семья имела коров, коз и другую живность. Люди заводили хозяйство, руководствуясь не только привычной вековой ментальностью, но и бытовой необходимостью ‒ молока в магазинах не было, впрочем, как и масла, имелся только маргарин, да и то не всегда. Подобные неурядицы мало кого волновали, радость возвращения на родину переполняла сердца.
Животные спокойно паслись за поселком. Нужды в пастухе не было. Густой травостой начинался за крайними домами. Вечерами хозяева выходили в степь встречать медленно возвращающихся домой коров. Маленький Эрдни с мамой тоже ходил встречать домашнюю кормилицу. Эта картина навсегда осталась у него в памяти, возникает в сновидениях:
Вечернею степью мы с мамой вдвоем
Домой за коровою следом идем.
О, как хорошо в этом сказочном сне,
Где мама улыбается мне!
(Пер. Ю. Щербакова)

Эрдни Эльдышев пишет, что многим обязан своей маме, Ялман Бембеевне, на долю которой выпало немало боли и страданий. В раннем детстве она потеряла мать – та утонула, сплавляя лес по реке. Маленькая Ялман разделила судьбу многих своих ссыльных калмыцких сверстников, родившихся в тридцатые годы, вместо учебы в школе им пришлось зарабатывать на жизнь, наравне со взрослыми трудиться на изнурительных работах, теряя силы и здоровье. Это трагедия целого поколения. Кто-то в этой ситуации старался забыться, отказаться от национального, всего родного, другие поступали наоборот, их поддерживала мысль об общей судьбе народа, грядущих переменах. Ялман понимала, ссыльные люди не могут быть поголовно виновными, в чем, например, вина ее отца, Бемби Исмяновича Халгаева, фронтовика, трижды награжденного медалью «За отвагу»? В чем ее вина, девочки, подростка, почему она, как другие ее советские ровесники, не может мечтать об учебе, знаниях, жизненных свершениях? Судьба матери помогла Эрдни сначала почувствовать, а затем и познать народное горе, которое породило преступное решение верховной власти. Эта боль стала одной из основ его поэзии и человеческой сущности.
Дед Эрдни, Бембя Халгаев, защищал Сталинград. Так случилось, что своего брата, Сангаджи, учителя Яшкульской начальной школы, призванного в 1940 году на срочную службу, он встретил в окопах Сталинграда. Недолго пришлось им вместе воевать, брат погиб на его глазах. Другой его брат, Оджа, не дожидаясь повестки, отправился на фронт и пропал без вести. Память о нем хранила Антонина Хонинова, бывший санинструктор 28-й Армии, сообщившая молодому поэту подробности их прощания. У пункта сбора играл духовой оркестр, пары кружились в ритмах вальса, словно не было войны. Оджа пригласил Антонину на танец, она отказала: заботы сегодня другие, оставим танцы на День победы! И вот прошли годы и боевая медсестра, перед которой не раз «в крови, коростах и бинтах плясала смерть», жалеет о своем отказе:
Как смела я в последний час
Читать ему мораль...
О, дивный вальс, летучий вальс!
Темна моя печаль!
Я и сегодня жду его,
Прощения молю.
Я дядю твоего
И по сей день
Люблю!
(Пер. А. Соловьева)

Эрдни повезло, его воспитанием занималась прабабушка Хаалга, мечтавшая дожить до дня, когда мальчик переступит порог школы. Это она пробудила у него интерес к родному слову и истории. В шестидесятые годы в калмыцких семьях часто вспоминали годы ссылки, тяготы учиненной над ними несправедливости, участь и поддержку сибиряков, рассказывали как русские соседи учили их разводить огород, сажать картошку, строить избы. На вечеринках пели сложенные в Сибири песни, полные примет того времени. Вот так история народа, сладчайшая и горькая до слез, постепенно входила в душу и сердце Эрдни Эльдышева.
Ялман Бембеевна много лет работала почтальонкой, хорошо знала нужды и стремления яшкулян, своих земляков. Среднее образование становилось обыденностью, представители старших поколений наверстывали упущенное в вечерней школе. Калмыцкие ребята учились в ведущих вузах страны. Ей страстно хотелось, чтобы сын не отставал от своих сверстников. Учила быть благодарным людям, наставляла: открытые, добрые люди чаще добиваются успеха. Пристрастила к чтению, покупая для него различные книги. Однажды принесла ему книгу калмыцких сказок, которая навсегда определила жизненные интересы школьника, будущего поэта.
Охотник Бамбар, герой одноименной поэмы Эрдни Эльдышева, становится обладателем чудесного дара и начинает понимать язык диких животных и птиц, мелких насекомых. Но он связан заклятьем: никому не должен раскрывать тайну своего дара, иначе превратится в серый камень. Из разговора двух сов охотник узнает, что грядет небывалая беда, огромная гора разверзнется и огненная лава ринется вниз, сметая все живое на своем пути. О предстоящем извержении Бамбар сообщает людям, но те не верят ему. Он понимает, что может их спасти только ценой собственной жизни. Юноша открывает им тайну своего дара и к концу рассказа превращается в камень. И только тогда люди поверили ему и оставили хотя и родную, но опасную долину. Короткой выдалась жизнь Бамбара, но полной смысла.
Сказочный сюжет составляет основу и другой поэмы Эрдни Эльдышева «Волшебная стрела». Герой ее, табунщик Дорджи, чтобы спасти людей от грозящего им зла, также рискует собственной жизнью. Он добивается успеха, потому что чуток к опыту поколений, опирается на помощь людей и, главное, им движет любовь, которая сообщает ему силы и вдохновляет на борьбу.
Жестким рисунком повествования отличается поэма «Дети Черных земель», в которой Мать-Земля, забытая, иссохшая, больная, обращается к своим сыновьям, прежде всего к молодым, с мольбою о сострадании. Она говорит, что облик ее прежде был прекрасным, в высокой траве кормились тучные стада, над степью звенели песни под стать весенним ветрам. А что теперь? ‒ спрашивает она. И сама же отвечает: я ‒ глина у могил, проросшая сухим и диким сором. Винит в этом сегодняшних хозяев, растущие песчаные площади называет желтым саваном степи.
Нельзя без волнения читать строки, где Мать-Земля вопрошает молодых: почему вас не волнуют манящий запах мяты, журчанье родника, протяжное мычание коров, звуки родного языка? Когда и где вы растеряли гордый дух воинов, присущий предкам, подумайте, достойны ли вы звания внуков?
Сумеете ли, ‒ продолжает она, ‒ разорвав связи поколений, строить будущее? Не спешите обвинять меня, Мать свою, прислушайтесь к взволнованному биению моего страдающего сердца.
Как ответить этим справедливым упрекам? Герой поэмы, семнадцатилетний юноша находит точные слова: Мать-Земля, я содрогнулся, услышав речь твою. Степь ‒ моя колыбель, здесь я расту и мужаю. Меня, как малого верблюжонка, нежили слова родного языка, от деда и бабушки я перенял легенды и сказки о тебе, родной земле, об отважных и славных героях, любовался тем, как ветер колышет траву и цветы.
Да, наш язык мерз в снегах Сибири, бился о ледяные заторы властного равнодушия, но не поддался смерти, не сгинул и не пропал, хотя отдельные редкие слова исчезают, умирают, как гибнет выброшенная на мелководье рыба. Мы ‒ наследники давних традиций, у нас есть все возможности, опираясь на опыт и дух народа, оживить полынную нашу речь и защитить тебя, родная Мать-Земля.
И действительно, когда мать смертельно больна, сын ее, если только он не лишен души и сердца, сделает все, чтобы ей помочь. Нельзя же допустить, чтобы степь, теряя привычный облик, на наших глазах превращалась в пустыню.
Размышления о прошлом и будущем народа, судьбе родной земли, преемственности поколений составляют суть творчества Эрдни Эльдышева. О чем бы он ни писал, так или иначе всегда возвращается к этой теме. Так, в давнюю пору юноша, сирота, стирая в знойный полдень потную рубаху, вспомнил покойную мать и сложил песню, музыка и слова которой так взволновали поэта, что родились следующие строки:
Ничего тех слов дороже
В мире не было и нет.
Как журавль седой, крылата
Песня нежная сердец ‒
Та, что выдохнул когда-то
Из души степной певец.
Та, что стала добрым чудом
Вечной родины моей...
(Пер. Ю. Щербакова)

В буддийских сочинениях утверждается, что есть шесть видов живых существ, составляющих единый мир. Журавли, орлы, сайгаки, змеи наряду с человеком ‒ равноправные герои поэзии Эрдни Эльдышева. В одной из его поэм вожак сайгачьего стада заявляет, что он охраняет степь и сумеет уберечь землю и воду от зла и разрухи. И это так, ведь степь в равной степени принадлежит и миру животных. Страшно представить, что она осиротеет, и мы более не услышим клекот орла, песнь жаворонка, свист суслика.
Поэта тревожит плач улетающего осенью журавля:
Не торопись, журавль седой,
В заморский теплый край.
Душа не станет молодой,
В чужой поверив рай...
(Пер. Е. Семичева)

И он заклинает птицу ‒ зима пройдет, наступит весна, возвращайся на родину, где ты впервые расправил крылья.
Когда читаешь песни эпоса «Джангар», невольно замечаешь, какое важное значение наши предки придавали человеческой верности. Эрдни Эльдышев верен степи и верит в бессмертие народа, хотя ясно понимает, что за прошедшие годы мы претерпели огромные разрушения, понесли тяжелые утраты. И все же он верит, что губительную тенденцию можно остановить, более того, выйти на дорогу развития. Что для этого нужно? Совсем немного, перестать надеяться, что счастье можно найти в чужих краях, объединить усилия и поверить, наконец, в собственные силы. В трудные периоды жизни выстоять человеку и народу может помочь только духовная стойкость.
Где найти силы? В земле и воде родного края. Эрдни Эльдышев, счастливый человек, нашел ответ на этот вопрос и поспешил поделиться с нами своими надеждами:
Ковыль поет.
Что может быть прекрасней?..
И свет в окне, и яркий жар огня
Вовеки в этом мире не погаснут,
Пока мы слышим песню ковыля.
(Пер. В. Лиджиевой)

Дорогой Эрдни, желаю успехов в твоем дальнейшем поэтическом творчестве. Лучшие песни ‒ все еще впереди. Уверен, еще не сложенные тобой стихи, уже живут в твоей душе, бросая в жар и трепет.
Будь счастлив!

В заключение хочу привести стихотворение, посвященное мною Эрдни Эльдышеву:

Элсн иктә нутгтан
Эргәд күрәд ирүв.
Хаалһас амдад һархнь,
Хагта зооһин ташуд
Нарни герл татсн,
Намчан нееҗ һаңхсн
Өңгтә көк цецгә
Өмнм шавсн үзгдв.
Һазрас шим авад,
Һал асад өсч,
Хүүрә һаң дааһад,
Хүвән олҗ урһҗ.
Урһмлын чинрт бахтҗ,
Ундынь хәрүлҗ тевчүв.
Өссн-боссн һазрм
Өлзә дурдсн болв.

Василий ЦЕРЕНОВ

Видео