О песнях приручения в калмыцком фольклоре

20-09-2022, 11:53 | Общество, Культура

Калмыки пришли в Россию, имея многовековые традиции и навыки в кочевом скотоводстве. Скот к этому времени был основой существования, мерилом платежей и важнейшим товаром. По представлениям калмыков, скот им некогда даровали верховные небожители (тенгр- бурхн заяҗ). В календарной поэзии калмыков зафиксированы особенности четырех времен года. В них воспевается труд скотовода: Намрин һурвн арднь, /Нәәмн туһлын арднь йовлав /Үвлин һурвн сарднь, /Үкринчн хашад хатлав. /В осенние три месяца, /Я пас восемь телят. /В зимние три месяца /Ухаживал за коровами до истощения.

Сохранение поголовья скота для калмыков – один из главных видов трудовой деятельности, которая продолжалась изо дня в день. Падеж скота происходил по разным причинам: от болезней, холода и голода, но он также был неминуем, если животное отказывалось от своего новорожденного – верблюжонка, ягненка, теленка. Молодняк у калмыков обозначался как төл, получение приплода скота – малын төл авхуллһн. Калмыки сохранили элементы народной обрядности, которая, в сочетании с заговорным или поющимся словом, способствовала правильному уходу за скотом. В первую очередь, это обряды приручения, заключавшиеся, если была необходимость, в налаживании отношений между только что родившимся детенышем и самкой. Во время ритуальных действий исполняли песни, домбровые мелодии, произносили заговоры.

У других монгольских народов также сложилась целая система приручения новорожденного животного к матери, если она отказывалась от него. Для этих целей существовали, например, песни-заговоры, в основе их воспроизведения лежит жалобная интонация. Известный бурятский этнограф С.П Балдаев записал следующий заговор и ритуал, сопровождавший его: «Если корова не хотела подпускать чужого теленка, то ему на спину посыпали соль, которую корова слизывала, а женщина, производившая обряд, произносила текст заговора: «Когда синяя трава подрастет, вымя твое наполнится. Когда горная трава подрастет, вымя твое наполнится. Когда домой придешь, мыча, кто тебя встретит? Когда, мыча, ты пойдешь на пастбище, кто будет гоняться за тобой? Когда вымя твое наполнится, кто сосать тебя будет? Пусть теленок сосет тебя, когда вымя твое наполнится…».

Песни-заклинания, являющиеся одним из древних лирических жанров калмыцкого фольклора, бытуют, главным образом, в скотоводческой обрядности. Протяжные песни (ут дун), отражавшие древнее занятие калмыков, носили магический характер, обеспечивали удачу в работе скотоводов.
В 1990-х годах у Ц. Джаргаевой были записаны песни, описы-вающие ритуалы приручения: верблюжонка к верблюдице (песня «Бооҗула»), ягненка к овце («Хош»), теленка к корове («Хоов»). Под эти песни исполнители с помощью жестов и мимики изображали сам процесс приручения, который носит название «взять молодняк» (төл авхуллһн).

Положение отвергнутого детеныша овцы передавалось словосочетанием «хурһан һолх» (букв.: ягненок не понравился). Чтобы самка подпустила к себе детеныша, его обмазывали солью, или выдоенным у нее молоком, молозивом, подсоленным молоком, либо слизью с последа, или кровью самого ягненка. Чтобы приручить ягненка к овце, состригали у самки клочок шерсти и давали понюхать ягненку. Не последнюю роль играли в этом обряде уговаривающие звуковые формулы и ласкательные движения. После совершения необходимых ритуальных действий можно было подвести ягненка к овце, чтобы она его накормила. В этот момент и нужно было спеть песню «Хош», целью исполнения которой было «заговорить» овцу:
Хаврт хар салькнд
Хаҗудан кенән дахулнач?
Өнчн юмн кевтәһәр,
Бүдрәд йовад йовдмч?
Хош! Хош! Хош!
Пөөһә, пөөһә, пөөһә!
Когда задует холодный
весенний ветер,
Кто будет идти рядом с тобою?
Как сирота, будешь
Идти ты тоскливо за стадом.
Хош! Хош! Хош!
Пёгя, пёгя, пёгя!

Песни приручения овцы, краткие по содержанию, исполнялись в жалобной манере. Основная тема – упрек овце. К ней обращаются как к существу, понимающему человеческий язык. Песни приручения – прежде всего, песни упрашивания, и это усиливается эмоциональными словами, обращенными к животному: пёгя, пру, хош, повторяемыми несколько раз.

Известны два варианта песни о приручении верблюжонка к верблюдице. Ц.К. Джаргаева, исполнительница протяжной песни, именует ее «Бооҗула», в обряде, описанном Эрендженовым К.Э., песня носит название «Бобн-бобн бооҗула ».

В обряде приручения участвовало много лиц. Один из участников обряда водил верблюдицу вокруг лежавшего на земле обессилевшего от голода верблюжонка, а остальные пели. Песня «Бобн-бобн бооҗула» исполнялась под аккомпанемент домбры. Признаком того, что верблюдица прониклась материнским чувством к верблюжонку, были слезы, появлявшиеся на ее глазах, и тогда верблюжонка подносили к вымени. Верблюдица с верблюжонком уходили в степь, а в хотоне в честь этого события устраивали пир.

Более сложная система обряда в этом случае объясняется тем, что верблюд в представлении калмыков обладает более капризным нравом и требует к себе особого отношения. Рождение детеныша у верблюда было довольно редким явлением в степной жизни, ибо самка вынашивала его в течение двенадцати месяцев. Имя верблюда в народе табуировалось, его называли «ики бадельдян» (большая мачта). В калмыцком эпосе он наречен именем – это небесный верблюд Хавшал Хар. Он связан с огненной стихией, нисходящей с неба: громом и молнией. Поэтому в мифологии это животное имеет тесную связь с драконом «лу», что нашло отражение в некоторых калмыцких загадках.

В обозначении обряда приручения верблюдицы и в обозначении свадьбы присутствует слово нәр, т. е. пир, праздник, веселье.
В обряде приручения обычно принимали участие в основном женщины: одни пели, другие играли на домбре. Этот аспект объясняется общностью материнского начала. Песня-жалоба в обряде, описанном Ц.К. Джаргаевой, исполнялась хором из девяти-десяти женщин. Держа в руках калмыцкий чай или молочную водку-араку, как при обряде призывания счастья, они просили верблюдицу обратить внимание на свое дитя. Эмоциональность исполнения достигается обращением к верблюдице, рефреном песни: «Плачь, плачь, моя любимая».

Уулич, уулич, иньг мини,
Ботхндан ээҗ болыч,
Уулич, уулич, иньг мини,
Бульглсн нульмсан асхрулыч,
Уулич, уулич, иньг мини,
Ботхндан харул болыч.
Плачь, плачь, моя любимая,
Стань мамой для жеребенка,
Плачь, плачь, моя любимая,
Проливай кипящие слезы,
Плачь, плачь, моя любимая,
Стань защитницей
для верблюжонка.

В скотоводческой практике калмыков крайне редкими были факты, когда отелившаяся корова отказывалась от теленка. Только, если корова гибла, ее теленка приручали к другой. Для этого, как и в случае с ягненком, нужно было приласкать корову, поглаживая ее, приветливо поговорить с ней, потом обмазать теленка ее молозивом, чтобы корова, понюхав его, приняла за своего. В этом случае также пели протяжную жалобную песню:

Хоов, хоов, хоов,
Хач, хач, хач!
Үвлин хар киитнд
Хаҗудан кенән дахулнач?
Өнчн юмн кевтәһәр
Орулад йовад йовнач?
Хоов, хоов, хоов,
Хач, хач, хач!
Хоов, хоов, хоов,
Хач, хач, хач.
В студеную зимнюю пору
Кого ты поведешь рядом с собой?
Неужели ты, как сирота,
Пойдешь в одиночестве?
Хоов, хоов, хоов,
Хач, хач, хач!

Песни приручения бытуют в современной фольклорной традиции калмыков. В них нашли отражение старинные обращения к домашним животным: к овцам обращаются с междометными восклицаниями «хош, пөөһә», к верблюжонку – «боҗһан», к корове – «хоов, хоов, хоов». В заговорах к верблюдице обращаются с возгласами: «бобн», «бөбнә», «бооҗула».
У монголов звуковые формулы приручения представлены гораздо шире: чээг, чээг, чээг – при уговаривании коровы; при уговаривании верблюдицы: тоор, тоор, тоор; түүш, түүш; гүрий, гүрий, гүрий. Характерно, что во всех традициях звуковые формулы произносятся троекратно.
Таким образом, за каждым животным закрепились особые магические звукосимволические слова, входящие в более широкую систему своеобразного языка общения с животными, используемого для подзывания, остановки, успокаивания животных во время доения. Песни приручения демонстрируют тесную связь человека и домашних животных. Скотовод знал привычки каждого из домашних животных, умел ухаживать за ними, имел много практических навыков в их лечении, которые передавались из поколения в поколение.

Тамара БАСАНГОВА,
доктор филологических наук,
заслуженный деятель науки РК

Видео