Дрепунг Гоманг. Знаковая встреча

12-02-2015, 12:08 | Культура

Был яркий солнечный день, когда мы приближались к древнему монастырю Дрепунг Гоманг. Сердце екало в предчувствии важного события, ведь мы шли к месту, где когда-то учились наши предки, прошедшие тысячи километров пешком из Калмыкии в Тибет, и терпевшие лишения, мужественно выстояв в жестоких природных условиях.
Издалека мы увидели белые здания монастыря, расположенные примерно в середине гор. Тибетская архитектура всегда завораживала меня, ее не перепутаешь ни с чьей другой. Удивительные стены, всегда белые и высокие, слегка суживающиеся кверху и под наклоном. Резные крыши красного или желтого цвета, заканчивающиеся по краям головами драконов.
"Дрепунг" переводится как "горстка риса посередине горы". Тысячи лет назад монахи столкнулись с выбором: если они построят монастырь у подножия гор, то будут богаты, но не очень умны, если построят высоко, то будут просветленными, но будут испытывать голод, поэтому было решено строить монастырь ровно посередине. "Гоманг" переводится "тысяча дверей". Бывало, идет человек по пустынной улочке монастыря, и вдруг перед ним возникает монах: то ли там было очень много дверей, то ли монахи обладали способностью проходить сквозь стены. Древний монастырь всегда был окутан большими тайнами.
Итак, мы вошли на территорию монастыря. У подножия горы прямо перед нами открылась ниша в скале - в ней были тысячи лампадок, тысячи глиняных "цаца" с изображениями различных божеств. Паломники делали подношения. Справа от ниши в скале - ущелье, откуда доносится шум воды. Вдоль ручья, спускающегося с гор, отвесные скалы разукрашены цветными надписями на тибетском языке.
Как положено, решили совершить кора (обход вокруг монастыря по часовой стрелке), составивший около трех километров и начинавшийся с просторной лестницы шириной около двух метров, которая вела куда-то высоко вверх. Слева от лестницы были огромные валуны природного происхождения, на которых разноцветными буквами на тибетском языке написаны мантры. Вдалеке, на границе гор и неба была видна необыкновенная дымка, белая струйка облака, которая начиналась с кончика скалы, на которой виднелась надпись "Ом мани падме хум" и, постепенно расширяясь, уходила в небо.
Подниматься по лестнице было очень тяжело, потому что женская половина группы еще болела горной болезнью. Тем временем ребята - Хонгр, Очир и Эренцен - ловко двигались вверх не по лестнице, а по скалам, проделывая маленькие кора вокруг огромных расписных валунов. Так получилось, что я отстала от группы и совершала обход одна. Лестница была преодолена, и путь дальше пролегал через лес. Вокруг святые места, пещеры и кельи, где медитировали отшельники, в них лампадки, на стенах пещер - цветные изображения Будд и бодхисаттв, фотографии лам, очевидно, медитировавших здесь. На пути часто встречаются небольшие глиняные печи, где паломники подносят "санг", особый набор трав, приятный запах которого разлетается по всему лесу. Я тоже решила приблизиться к одной из таких печек. Никого не было рядом, но только я наклонила голову и сделала один шаг, чтобы не оступиться, а возле печи уже стоял человек. Он открыл мешочек, достал из него "санг" и что-то прошептав, бросил в огонь. Я же пожалев, что у меня не было "санг", пошла дальше. Тропинки расходились на две, на три, на пять, а потом опять сходились в каком-нибудь значительном месте, в этот раз, например, у источника, у которого был сооружен молитвенный барабанчик, обшитый яркой желтой материей, где остановилась тибетская семья: трехгодовалый мальчик, его мама и бабушка. Мальчика я сфотографировала с охотного согласия мамы, и даже бабушка согласилась на фото, что очень редко бывает у стариков.
После я подошла к огромному валуну, где внизу была небольшая ниша, в верхней части которой небольшие десятисантиметровые прорези. Пока я рассматривала их, к валуну подошла шумная компания из пяти тибетских женщин в ярких костюмах и украшениях: строгие серые, темно-зеленые, коричневые длинные юбки из плотной ткани, а поверх - яркие полосатые фартуки и желтые, зеленые и красные кофты. Украшения из натуральных камней: длинные желтые бусы из крупного янтаря, у некоторых - из коралла, агата и бирюзы. Браслеты из серебра, инкрустированные натуральными камнями. Женщины все худенькие, шумные и загорелые. Они, наклонившись, по очереди стали заходить в нишу, пальцами рук держались за прорези вверху и делали "пистолет": приседали на одной ноге, вытянув вперед другую. Даже одна весьма пожилая женщина ловко проделала "упражнение" три раза, под дружные восклицания остальных. Я тоже повторила за ними "пистолет" три раза, правда, не понимая смысла данного действия, но отдавая дань некоей местной традиции.
Опять печь на пути, и вновь знакомый человек. Я так обрадовалась, что увидела его и подумала, попрошу у него "санг", хотя внутренний голос говорил: "Не стыдно? У входа ведь продавали, а ты "зажала", не взяла". Мысленно согласившись, я передумала. Подошла ближе, вновь взглянув на незнакомца. Он был невысокого роста, худощавый и слегка бледноватый, одетый в светлую рубашку, легкий пиджак и брюки, на голове белая шляпа. Он достал красивый красный мешочек с узорами, высыпал на ладонь рис, посмотрел на меня и предложил взять. Протягивая мне рис, он пояснил: "пунг" - это рис и потребовал, чтобы я повторила. После третьего повтора он дал мне рис и показал, как надо его разбросать - правой рукой, слева направо. Незнакомец вытащил другой мешочек, в котором оказался ячмень. Опять после третьего раза, наверное, правильного моего произношения слова "ячмень" по-тибетски, он дал мне ячмень и вновь показал, как надо делать подношение. Затем он вытащил еще один мешочек с "санг" и вновь дал мне немного. Мы бросили его в огонь, сделав все подношения, и неторопливо пошли дальше. Я была так рада, что мне не пришлось просить "санг". Наверное, незнакомец прочитал мои мысли.
Далее на нашем пути встретился огромный камень, на нем большими цветными буквами надпись "Ом мани падме хум". Незнакомец остановился, показал мне надпись и стал объяснять значение каждого слова. Я прекрасно поняла его, потому что уже знала значение данных слов самой распространенной в Калмыкии мантры "Ом мани падме хум". Руками он показывал небо, пальцем показывал ум, наклонившись, взял горсть земли... Таинственный незнакомец несколько раз попросил произнести мантру, и только убедившись, что я поняла ее значение, двинулся дальше. Пройдя немного, он сорвал несколько травинок и дал понюхать. Это был удивительный приятный запах, и я показала всем своим видом, что он мне очень нравится. Через десяток шагов он внезапно остановился как вкопанный, и сделал мне знак "тише". А потом пальцем "слышишь, мол?". Прислушавшись, я услышала где-то вдалеке в лесу кукушку.
- Ку-ку? - спрашиваю я его,
- Ку-ку, - отвечает он. Смешно, наверное, было наблюдать за нами. "Ку-ку" кукует кукушка, потом я вторю "ку-ку", затем таинственный незнакомец продолжает с птицей "ку-ку" и так несколько раз. Мне стало весело и интересно. Потом мой проводник показывает рукой куда-то и говорит на своем языке: смотри, мол. Я смотрю вниз, и вижу несколько красивых голубей на одном из камней. Без него я бы, конечно, не заметила их и прошла бы мимо. Проходим куст, он срывает цветочек и дает понюхать. Это был знакомый мне цветок шиповника. Немного погодя, резко остановившись, он, нагнувшись, показал мне на тропинку, а там следы какого-то зверька. Он говорил на своем языке, я - на своем, но мы отлично понимали друг друга. Я не заметила, как мы прошли большой путь, слушая то ветер, то шум воды, вдыхая запах различных растений, рассматривая надписи на скалах, делая подношения земле, святым местам. Сначала человек в шляпе показался мне очень странным, но через несколько минут общения я поняла, что он хочет что-то донести до меня, научить меня чему-то очень важному. Постепенно спускаясь, мы подошли к асфальтированной дороге и побрели по ней.

Елена ОЛЬЗЕЕВА

Видео