ПРЕОДОЛЕВАЯ ТРУДНОСТИ И ЛИШЕНИЯ

08-06-2024, 13:19 | Память

Среди почти четырех тысяч солдат калмыцкой национальности, прошедших круги ада Широклага, был Борис Дорджи-Гаряевич Бабаев. Он родился в 1925 году в с. Вендерево Бантирского сельского Совета Долбанского улуса. В ряды Красной Армии призывался Долбанским райвоенкоматом, служил с 1942-го по 1944 год.

Сначала 17-летний юноша попал в 110-ю отдельную Калмыцкую кавалерийскую дивизию. В составе соединения воевал в нагайских степях, освобождал Прасковею, Буденновск и другие населенные пункты Ставрополья и Ростовской области, дойдя до Таганрога.
В начале 1943 года 110-ю ОККД расформировали, и Бабаев был направлен в минометную батарею 127-го кавполка 30-й кавдивизии 4-го Кубанского гвардейского казачьего кавалерийского корпуса. В марте 1943-го года полк тоже был расформирован, и в августе 1943 года бойца отправили на фронт.
На подступах к Мариуполю Борис Бабаев был ранен, лечился в госпитале сначала в Таганроге, потом в Ростове. Из Ростова госпиталь переехал в Мелитополь, в котором как раз находился пересыльный пункт. Здесь всех калмыков собирали отдельно. Из 13 человек сформировали «команду 500». Ранее были сформированы другие команды, их уже направили в Молотовскую область.
В начале апреля 1944 года боец попал туда же – на станцию Половинка, а 14 апреля он был в Широклаге. Там он встретил Улюмджи Мухлаева и его брата Тюрбю, Шевелдана Налаева, Лиджи Теленгидова, ставшего затем командиром батальона.
В ту пору Борису было всего 19 лет, и, по его признанию, он совсем не разбирался в политике и потому думал, что все действия партии и правительства совершенно правильные.
На другой день после приезда их отправились чистить снег. А снега было тогда по грудь. Потом велели вручную долбить камень. Глыбы взрывали, осколки грузили на тачки, увозили и сбрасывали в речку. Выполняли и другие тяжелые работы на объектах недалеко от лагеря.
Солдаты в лагере сильно страдали от плохого питания, мороза, холода. В бараках не всегда было тепло. Печки топили дровами, для этой обязанности специально выбирали дневальных из числа стариков. Постель каждого состояла из наволочки для матраца и наволочки для подушки, которые набивали соломой или стружками, а укрывались своими шинелями.
В бараках было много клопов. Ночью, как вспоминал Борис Дорджи-Гаряевич, паразиты не давали спать, а рано утром уже звучала команда «Подъем!».
Сначала все работали в солдатском обмундировании. Со временем форма износилась, и им выдали лагерную одежду: фуфайки, белые шапки, штаны, а вместо обуви – чуни, сделанные из автопокрышек, длинные и тяжелые. «На солдат мы уже не были похожи», – вспоминал ветеран.
Но главная беда состояла в том, что солдаты испытывали постоянное чувство голода. Только тяжким трудом можно было заработать Г3 – горячий завтрак, ДП – дополнительный паек, УДП – усиленное доппитание.
Однажды Бабаев и несколько солдат пошли в подсобное хозяйство лагеря, где работали немцы. Там они обнаружили яму, где хранилась картошка. Видимо, немцы оставили для себя. Друзья стали набирать картошку в мешки. Но это увидели немцы, которые загнали наших в деревянную будку и заперли в ней. Бойцы сломали будку и убежали с картошкой. Придя в барак, в котелках сварили ее и поделились со своими товарищами.
Медобслуживания фактически не было, работали только комиссии, которые проводили актирование слабых и больных. Был лазарет, но Бабаев не подвергался актированию и в больницу не попадал. Молодой и растущий организм стойко переносил невзгоды.
В лагере были организованы своеобразные формы отдыха в виде отдыхающей палаты (ОП) и отдыхающей команды (ОК). Находившиеся в отдыхающей палате люди не работали. Палата была рассчитана человек на 15. В ней находились передовики труда, отдыхали они до двух недель. Бабаев за усердную работу однажды попал туда. А в отдыхающей команде все равно отправляли на работу, но зато кормили лучше. Командиром в отдыхающей палате был оренбургский калмык Тихон Кичиков. В целом, как вспоминал Бабаев, в Широклаге все были подавленными, чувствовали себя униженными.
Весной 1945 года Бориса отправили на шахты в г. Кизел. Где-то с месяц он там работал подсобным рабочим. Забойщики взрывали уголь, а он с товарищами в вагонетках отвозили его на гора. Все делалось вручную. В то время в Кизеле много было шахт. Бабаев работал на шахте «Коммунальная». С местным населением в Кизеле шахтеры не общались, но иногда ходили на заработки – перекапывали им огороды. Начальству об этом не рассказывали. Благо, надзора в Кизеле над ними не было.
В Широклаге Борис проработал до июля 1945 года. Победу встретил на шахте в Кизеле. Здесь закончился его срок в Широклаге.
Увы, в настоящее время не осталось в живых ни одного широклаговца. Помнить их – наша святая обязанность. Это важно, чтобы сохранить память о том, какие трудности и невзгоды преодолели воины-калмыки и какой ценой далось возведение Широковской ГЭС, которая работает и в наши дни.
Чингиз БАДМАЕВ

Видео