«Я вернусь домой, опадая осенней листвой»

09-09-2020, 09:05 | Память

– Так писал он в письмах во время службы в армии. И вернулся домой, куда он стремился всю жизнь. Теперь уже навсегда – в свой родной поселок, где его все знали и любили, и он был одним из знаменитых выходцев Аршань Зельменя.
Сегодня Николаю Санджиеву исполнилось бы 64 года: он не дожил, не дописал, не допел и много чего не успел. Мне не хочется переписывать его богатую биографию, перечислять должности, которые он занимал, и его заслуги и награды. Но при этом отмечу, что ушел из жизни яркий человек, личность незаурядная и харизматичная. И странно, это стало заметно, когда его не стало. Образовалась пустота, которую и заполнить некем. Многие годы культура, как отрасль, была в надежных руках Николая Джамбуловича, проблем было через край, финансирование – по остаточному принципу. Деятели культуры знают, каких нервов и усилий стоило Джамбуловичу, чтобы поддерживать творческие коллективы. Огромное место в его жизни также занимала общественная работа, где он выкладывался до последнего. Большинству известна была его публичная деятельность, хотя он был больше творческим человеком, автором 12 сборников произведений для детей, двух книг повестей и многих научных статей. Больше всего ему по душе была поэзия: внешне жесткий человек, он был тонким лириком. Вчитайтесь в его стихи, и вы услышите его душу.
Помню, в 1978 году огромная столовая КГУ, где нынче библиотека, гудела, как встревоженный улей, шел новогодний студенческий бал-маскарад. Вдруг все замолчали и сгрудились в центре, где два парня под гитару запели песню на калмыцком языке. Николай с однокурсником Володей Меяевым впервые исполнил песню: «Иньг мини» на свои стихи. Эта песня долго была хитом, да и сегодня её можно услышать – трогательный гимн любви.
Николай располагал к себе разных людей, у него было много друзей, и сегодня своеобразный мужской клуб осиротел – друзья, товарищи говорят: «Не верится, что его нет. Кажется, он куда-то уехал в командировку, вернется». В любой компании он был своим в доску парнем: с хитринкой улыбнется в усы или дробно засмеется, расскажет что-то интересное.
Многие годы он работал министром, представлял официальную власть, в то время часто кипели политические страсти, но даже оппоненты с уважением относились к «Джамбулычу»: знали, что он патриот своего народа и честно выполняет свой долг – человек на своем месте.
Он был уникален, как литератор и журналист, великолепно владел родным и русским языками, иногда без запинки, на одном дыхании мог минут десять говорить по-калмыцки и также органично перейти на всем понятный язык Пушкина. Он много сделал для развития калмыцкого языка, чего стоит его любимое детище – журнал «Байр», который он сам создал и редактировал много лет. Был незаменимым модератором республиканских и международных фестивалей и даже шире – ответственным лицом и полпредом. Джамбулович в калмыцкой тюбетейке с красной кисточкой на голове запомнился людям. Он не снимал её даже на официальных мероприятиях, за столом, как знаменитый Махмуд Эсамбаев свою папаху на заседаниях Верховного Совета СССР. Форма его головного убора напоминала калмыцкую кибитку, и он гордо пояснял: «Я – в своем доме». На шутливый подкол: «Тебя узнают в толпе по шапке», он невозмутимо, с юмором, ответил: «Так я даже в ней сплю».
Пишу эти строки и понимаю, что я недобираю и десятой части его заслуг перед республикой, своим народом. Поэтому мои воспоминания носят больше личностный оттенок, фрагменты личных встреч и впечатлений.
Вспомнился один случай. Шло какое-то мероприятие, дело было зимой. Начали расходиться и искать машины, кто-то вызывал такси, а один человек сказал: «Не беспокойтесь, меня машина ждет». Было поздно, водитель сидит в машине и греется, время от времени заводя мотор. Джамбулович молча вышел и привел водителя: «Покушай, потом повезешь». Через минуту я услышал его резкий голос: «Парень мёрзнет в машине, откуда у вас это барство? Я на служебную машину сел раньше вас на 10 лет, но уважаю шофера».
В конце мая мы созвонились с Николаем. Мы с ним всегда говорили на родном языке. Он спросил: «Ты где?» Я ответил, что заехал в Кетченеры. Он мне сказал, что находится на малой родине, заехал к маме и собирается в Элисту и заказал такси. Мы решили ехать вместе и полтора часа вели беседу, он был весел, шутил и смеялся, иногда грустил.
Оказалось, что он прилетел из Пензы, где проходил обследование в кардиоцентре, и доктора настоятельно рекомендовали операцию.
«Наверное, зимой полечу туда, у меня нет выбора, – сказал он с грустью в голосе. – Конечно, побаиваюсь, если честно. Хочется еще пожить»… Я посмотрел на этого сильного человека и постарался перевести разговор на другую тему.
Затем он увлекся, вспомнил молодость и про то, как он радовался, когда в совхозе ему передали новенький гусеничный трактор – ДТ-75М, до этого был старенький ДТ-54.
«Мне казалось, что я сел в лимузин. Потом узнал, что новый трактор отобрали у пожилого механизатора, который в обеденный перерыв выпил и уснул на пахоте. Через неделю мама сказала: «Отдай трактор, тот его заслужил, ты молод еще, получишь новый». Я с сожалением расстался, поработал на своем, потом уехал учиться».
Старший брат над девятью братьями и сестрами, опекал их, защищал и с малых лет знал цену заработанной копейке. Шел по жизни твердо, не вихляя из стороны в сторону, никто не может сказать, что этот человек жил нечестно и обирал людей. У него сложилась блестящая карьера, еще в студенческие годы, командуя стройотрядами, он получил свою первую трудовую медаль – правительственную награду.
Для своих детей от первого брака и дочери от второго он остался лучшим отцом на свете. По этой последней дороге он мне с тихой гордостью рассказывал о внуках, о самой маленькой внучке от дочери.
Я оставил его возле дома, хотел помочь донести вещи (он старше меня), но он отказался и, махнув рукой, улыбнулся. Таким я его и запомнил. Больше мы не виделись.
Не стало больше человека, которого коротко и уважительно называли «Джамбулович» все, даже люди, которые годились ему в отцы. Не стало одного из известных и талантливых людей нашего времени, который немало сделал для служения своему народу и мог бы еще принести ему пользу.
Джамбуловичу в жизни, бывало, везло, Николай сам смеялся: «Надо же, я дважды вытянул счастливый лотерейный билет и оба раза выиграл машины»…
На этот раз ТОТ, кто раздает счастливые билеты, наверное, был далеко и не заметил своего любимца. Но я верю, что ОН не бросил его в последний час и взял к себе в лучшие миры.

Менке КОНЕЕВ