СОВРЕМЕННАЯ антология: калмыцкая поэзия

10-08-2020, 09:49 | Культура

Одной из форм презентации современного общероссийского литературного процесса являются антологии.
Оргкомитетом по поддержке литературы, книгоиздания и чтения и Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям в 2016 г. была разработана и утверждена «Программа поддержки национальных литератур народов Российской Федерации». В рамках этой программы в Москве в 2017–2018 гг. изданы первые три тома современной антологии литературы народов России: поэзия, детская литература, проза. По словам издателей, «Программа призвана способствовать созданию условий для развития национальных литератур, укреплению связей между ними, включению их в единый общероссийский литературный процесс, а также формированию новых национальных художественных элит».
В 2017 г. издан первый том поэзии в современной антологии литературы народов России. В предисловии к этому тому Президент России В.В. Путин выразил уверенность, что «„Антология поэзии народов России“, в которой содержатся как оригинальные тексты современных российских поэтов, так и их переводы на русский язык, внесет значимый вклад в сохранение и развитие национальных литератур России, будет интересна самому широкому кругу читателей».
В аннотации к первому тому отмечено, что «многоязычная антология включает в себя оригиналы поэтических произведений 229 авторов, созданных за четверть века существования новой России на 57 национальных языках, художественные переводы стихотворений на русский язык, обзорные очерки о литературных языках и поэтических традициях народов России, а также краткие биографические справки об авторах антологии». Всего в книге опубликовано 751 произведение.
Как же представлена калмыцкая поэзия в антологии?
Краткий обзор истории калмыцкого языка и литературы в антологии написан на основе статьи Раисы Джамбиновой «Калмыцкая литература» из словаря «Литературы народов России: XX век» (2005) и дополнен современными сведениями.
В первый том антологии вошли стихотворения пяти калмыцких авторов. В возрастном ракурсе представлено старшее поколение (от 50 до 93 лет): народные писатели и поэты Республики Калмыкии Андрей Джимбиев, Владимир Нуров, председатели правления двух писательских союзов Калмыкии Николай Санджиев и Эрдни Эльдышев, а также Раиса Шурганова. В жанровом отношении поэтическая подборка не характеризует традиционный состав национальной поэзии. Все стихи структурированы катренами, имеют заглавия. Тексты произведений даны в параллельном переводе поэта Виктора Куллэ.
В первом из трех своих стихотворений «Дііч» (‘Воин’) Андрей ДЖИМБИЕВ, вспоминая о Великой Отечественной войне, выразил патриотическую готовность и в 90 лет защищать Родину. Автор подчеркнул, что тогда, в 1942 г., его позвала Родина и назвала воином:
Тиигхд, дґчн хойрдгчд
Тґрскм намаг дуудљ,
Дііч гидг ірўн
Даалєврта нер зўўлєлі.
И теперь, если Родина вновь позовет, он снова готов встать в строй:
Йир кўрсн насндм чигн
Йирин нернім ормд
«Дііч» гиєід Тґрскм дуудхла,
Дікн зерглінд зогсх кўмб.
За девяносто мне,
Но – коль в стране беда –
С другими наравне
Вновь встану в строй всегда.
Для Джимбиева богатства степи – это ее люди, чабаны, поэтому в стихотворении «Теегин байн» (‘Богатства степи’) он заверил, что его стихи о них становятся лучше, делая суровый мир теплее: «Шўлгим ўгмўд чинрір кеелтні, / Шўрўн орчлњ дулаєар ээлтні». Испокон веков для калмыков животноводство было исконным занятием, и в новое время этот труд в почете у степняков, по утверждению автора.
Философскими раздумьями наполнено третье стихотворение поэта «Кўўні сііхн» (‘Красота человека’). В двух строфах им сформулировано понятие красоты человека на основе духовных и нравственных ценностей: отцовский совет, гостеприимство, мужество воина, честь мужчины, любовь женщины, материнская забота, целомудренность девушки.
Цецн заавр – эцкин сііхнь,
Ціієір тоолєн – эзні сііхнь,
Болд ўлд – діічин сііхнь,
Бат ўг – залуєин сііхнь.
Љґґлн седкл – ээљин сііхнь,
Љгті хіліц – эмин сііхнь,
Цецн ґкірлт – экин сііхнь,
Цевр дурн – кўўкні сііхнь.
В русском переводе:
Мудрый совет – отца красота.
Гости – хозяина красота.
Оружие – воина красота.
Достойная речь – мужчин красота.
Ласка – бабушки красота.
Взор любящий – женщины красота.
Нежность – матери красота.
Девушки красота – чистота.
У монгольских народов чай – первооснова пищи: «Как ни жидок чай – первое угощение…», «Как ни жидок чай – начало еды…». Поэтому гостей с почтением встречают калмыцким чаем. Упоминанием оружия поэт актуализировал боевое снаряжение предков, кочевников-воинов, эпических богатырей из фольклора. «Достойная речь» – это умение мужчины сдержать данное слово, то есть слово чести. Материнская любовь ценна своей мудростью, а девичья целомудренность и нравственность проявляется в любви. Так автор выразил народную философию, передав ментальную картину мира. Третье стихотворение отличается тем, что, помимо парной анафоры, содержит в конце каждой строки эпифору (сііхнь = красота), в остальных стихах рифма произвольная, анафора парная.
Все три стихотворения Владимира НУРОВА имеют посвящения. «Бурхд уульла» (букв. ‘Боги плакали’) посвящено «Погибшим в сибирской ссылке», «Тівсн хґвин зґґр» (‘Сокровище судьбы моей’) – супруге Лидии, «Чонса тууљ» (‘Легенда о роде Чоносов’) – Улюмджи Манджиеву.
Тема депортации и сибирской ссылки в творчестве В. Нурова обусловлена и автобиографическим мотивом: пятилетним ребенком со своей семьей он пережил эту трагедию, отец его погиб на войне.
«Мґсн болсн Сиврин єазр
Мґргід экнр гемін сурла.
Бурхд геминь келљ чадад
Буру хандад нульмсан арчла» («Бурхд уульла»). В смысловом переводе: «У мерзлой сибирской земли, молясь, матери спрашивали о своей вине. Боги, не сумев ответить, в чем эта вина, отвернувшись, утирали слезы». У переводчика:
«Стон стужей скованной земли…
«За что?» – ответа на вопрос
Дать людям боги не смогли
И сами не скрывали слез».
Поэт подчеркнул, что депортированы были женщины, дети и старики, мужчины в это время сражались против фашизма. Поэтому не сибирская земля вопрошала, а несчастные матери-калмычки, боги, без вины виноватые, наоборот, пытались скрыть свои слезы. Во второй строфе уточнено, что репрессиям подверглись и снятые с фронтов калмыки-офицеры:
«Зґвін нексн хальмг офицер
Зекін камерт зовљ адрла…».
В смысловом переводе: «Преследуемый без права калмыцкий офицер, страдая в камере зэка, сошел с ума…». Поэт использовал безэквивалентную лексику: камера, зэк (сокращенное от слова «заключенный»). Оторванным от родины калмыкам запрещено знать родной язык: «Ґнчн ўрнднь делкі кедід, / Ґвкиннь келін мартљ келкірлі». В смысловом переводе: «Осиротевшие дети, скитаясь по свету, забыли язык предков».
Из всех репрессированных в те годы народов только калмыки расселены не компактно, а рассеяны по Сибири, Средней Азии, Дальнему Востоку и Алтаю. У переводчика суженое пространство: «а сосланный в Сибирь народ / немел и забывал язык». Возвращение на родину калмыков сохраняет драматизм:
«Сохр экин маань соњсч,
Сонр ґдр тууљд тґрлі…
Імд ўлдснь шархан долаљ,
Ірўн тег талан темцлі».
Смысловой перевод: «Молитва слепой матери была услышана, один день стал историческим… Оставшиеся в живых, залечивая раны (букв. «зализывая раны»), устремились в святую степь».
Возрождение народа связано с родиной:
«Љињ цоксн улсин Седкл
Љигті Теегин нарнд імллі.
Кўч-кґлсірн Ґвдкўрін эмнљ,
Кўсл болсн ўрдін босхла». В смысловом переводе: «Разбитая холодом народная душа возродилась под удивительным степным солнцем. Залечивая боль трудом, люди стремились вырастить детей». Но память о прошлом не отпускала людей.
«Теегин темін буульх болєн
Теркі зўрким уудьвр телні.
Кґгшн экинь оршасн орминь
Кґвўн эндр хіієід тенні». Смысловой перевод: «Как степная верблюдица ревет, так в неспокойном сердце печаль ширится. В поисках места захоронения старой матери сын сегодня бродит».
Тема исторической памяти для калмыцкого поэта неизбывна:
«Толєа менд єарсна гем
Тґрўц угаєинь деедс келні.
Эдні ґмн эњкр ачнр
Эврі ґврмљін келљ сґгдні». Смысловой перевод: «Нет никакой вины, – говорит всевышний. Перед дедушками и бабушками внуки с почтением преклоняют колени». Переводчик заключил по-своему:
«Склонить колени мы должны.
Чтить дедов выпало внучкам.
И нет на будущих вины
Пред теми, кто остался там». Стихотворение построено на парной анафоре, свободной рифме и рифмовке.
Супруге Лидии признается в любви поэт стихотворением «Сокровище судьбы моей»:
«Хґвті ґдрін чамд геріслід,
Хґґтін ўзх кўсл тґрні» («Тобой я счастлив и богат»).
В мифологических представлениях многих народов Евразии и Северной Америки развит культ Волка, связанный с предводителем войска или родоначальником племени, вскормленным волчицей; у монголов родоначальником племени считается Синий Волк. Стихотворение «Чонса тууљ» основано на калмыцкой легенде о роде Чоносов (Волков). Автор воссоздает историю появления рода, во главе которого встал сирота-мальчик, вскормленный волчицей, но трансформирует сюжет народной легенды. Оборотни похитили мать малыша, а синяя волчица, нашедшая ребенка, выкормила его своим молоком, поставила на ноги. Став взрослым, богатырь своего первенца нарек Волком («Чон»). Вступая в бой с оборотнями, которые в давние времена похитили его настоящую мать, он не просто вспоминал волчицу-мать, а проливал при этом слезы. Если вначале речь идет о хуруле Чоносов, то в конце – не просто о хуруле (буддийском храме), а о Чёёря-хуруле: «Чґґрі хурл бух бўшкўр татхла, / Чеељ болмар сўзг орљ батрна». В смысловом переводе: «Когда в Чёёря-хуруле трубы ревут, в каждом сердце укрепляется вера». Чёёря-хурул построен в 1903 году в поселке Ики-Чонос (‘Большие Волки’), в 1931 году передан местному Совету, восстановлен в постсоветский период. Хурулы (монастыри), запрещенные и разрушенные при Советской власти, были вновь построены в калмыцкой степи. Включением этого архитектурного артефакта автор передает преемственность поколений, вернувшихся к буддийскому вероисповеданию, данному смыслу способствует и кольцевая композиция текста. Эти стихи в основном имеют парную анафору, тяготеют к перекрестной рифмовке и свободной рифме.

Римма ХАНИНОВА,
зав. отделом фольклора и литературы КалмНЦ РАН.
(Продолжение следует)

Видео