900 дней на защите Ленинграда

23-04-2015, 12:24 | Память

Спустившегося с трапа самолета ветерана в аэропорту Пулково города Ленинграда встретили молодые люди и сразу повезли в гостиницу. Пока воздушный корабль садился, он, глядя в иллюминатор, узнавал места, где проходила оборонительная линия его дивизиона, и по дороге Чуча Дорджиев с волнением рассматривал улицы, проспекты города, который защищал все 900 дней блокады. Тогда он был сильно разрушен, а теперь в день Победы город был особенно красив и торжественен. Город на Неве встречал вместе со многими ветеранами и его, сына калмыцкой степи, артиллериста, почетного гражданина Ленинграда...
Давно уже нет Чучи Джониковича, он ушел из жизни в 1990 году. Мне приходилось при его жизни беседовать с ним. Он тогда подробно рассказал о своей памятной поездке в Ленинград 9 мая 1982 года и о том, как довелось ему защищать город на Неве.
Родился он в с. Шебенеры (Аршань-Зельмень) Малодербетовского улуса в 1920 году, а в армию был призван в 1939 году, с первых дней войны и до победного дня он был на фронте в одной дивизии - 43-й дважды Краснознаменной Тартусской стрелковой.
Чуча Дорджиев был наводчиком дивизионной 122-мм гаубицы образца 1938 года, и практически участвовал во всех крупных боях за Ленинград, начиная от защиты города с севера - Выборга и до южных окраин - Пулковских высот, где шли наиболее ожесточенные бои.
О битве за город он поведал мало и даже как-то скупо: "Каждый день был как один, хлопочешь возле пушки, только успевай стрелять, бывали и дни затишья, это когда снаряды были на исходе. Орудийный расчет у нас был дружный, работали на редкость слаженно, со стороны даже красиво. Как помню, случались контрбатарейные бои: это когда противник тебя хочет подавить, а ты отвечаешь. Короче, как в драке: один на один". Он так просто выразился об артиллерийской дуэли.
В одном таком бою батарея наших гаубиц понесла потери, два орудия с расчетами разметало немецкими снарядами, лишь орудие калмыка отвечало на огонь противника. Давно были сняты шинели, мокрые от пота артиллеристы только успевали подносить снаряды. У кого корректировщик точнее, у кого расчеты вернее -тот и выигрывает.
122-мм гаубица под номером 1275 продолжала "ухать" и "выплевывать" то фугас, то осколочно-фугасные снаряды, пока вражеская батарея не замолкла совсем. Потом дрожащими руками заворачивали цигарки и нервно смеясь, курили. На этот раз выжили. Но было тяжко слышать, как, высоко шелестя над их головами, в город проносятся снаряды дальнобойных орудий фашистов. Тут их "красавица", называли бойцы её ласково, достать не могла. Дальность выстрела всего 12 км. С нашей стороны должна была вступить в бой корпусная или морская артиллерия. И бойцы ждали, прислушиваясь, когда заговорят наши главные калибры...
В одном из боев, когда дивизионные гаубицы поддерживали контратаку стрелкового соединения, немцы ответили массированным артогнем, а в небе висел самолет-разведчик "рама", который направлял авиацию на оборонительные позиции наших частей. Несмотря на свистящие вокруг осколки, батарея работала, расчеты хладнокровно выпускали по врагу снаряды. Но и "оттуда" отвечали густо, боеприпасов немцы не жалели.
Удар в ногу наш земляк почувствовал, "как кувалдой ударили", но продолжал свою работу, пока заряжающий не крикнул, что кровь течет из сапога. Санинструктор был недалеко и, оттащив от огневой позиции, перевязал его. Помочь своему расчету он не мог, до темноты пришлось лежать. Шли самые тяжелые бои вокруг Пулковских высот...
Сколько таких боев он выдержал за оборону Ленинграда, не пересчитать. Об этом он думал в этот майский день, вспоминал однополчан, многих из которых, он сам и похоронил.
В Ленинград он приехал со своей супругой Шинян Болдыревной, хотел ей показать город, который защищал, не жалея жизни. Простым сельским людям многое было в диковинку. Впервые увидели метро, боязливо спускались под землю, суетливо перебирая ногами, ступали на эскалатор. Чуча Джоникович немного с юмором рассказывал, как он, ветеран, с медалями и книжкой "Почетный гражданин Ленинграда" бесплатно проходил возле дежурного, а "бабка моя пятаки один за другим сует в монетоприемник, а металлические створки не распахиваются. Надо же идти, а она стоит". Вспоминая эту милую сценку, давно взрослые дети, сейчас по-доброму смеются.
В Военно-артиллерийском музее старый солдат увидел своё орудие под 4275, с табличкой со всеми фамилиями расчета. Увидел и свою, от чего-то защемило сердце, и он погладил щиток, который не раз защищал его от пуль и осколков, задумавшись, не заметил, как за спиной стала группа курсантов во главе с молоденьким капитаном.
"Отец, ваша пушечка?" - услышал он голос и, не поворачиваясь, глухо ответил: "Моя". "Красавица", - услышал он. "Да, сынок, и мы на фронте так её звали", -ответил он и, прихрамывая больше обычного, пошел к выходу и услышав негромкую команду, - увидел вытянувшихся курсантов, отдающих ему честь.
Чуча Дорджиев был награжден медалью "За отвагу", "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией", орденом Отечественной войны II степени". Он очень гордился нагрудным знаком 43-й дважды Краснознаменной Тартусской стрелковой дивизии, а также знаком "Участник операции "Нева", выпущенным в день 40-летия первого удара наших соединений с Ораниенбаумского плацдарма, положившего начало полному освобождению Ленинграда от блокады.
Вместе со своей дивизией Чуча Дорджиев освобождал Прибалтику и до 1945 года участвовал в сражениях против сильнейшей группировки немцев, называемой "курляндской". Курляндская группировка противника, состоявшая из остатков группы армий "Север", сопротивлялась до 15 мая 1945 года.
После войны Чуча Джоникович приехал в Сибирь, нашел родных, приехав в Калмыкию, поселился в родном селении Аршань-Зельмень, работал в машинно-тракторной мастерской.
У него 5 детей, 10 внуков, 11 правнуков. Его именем названа улица в поселке. Родные помнят и гордятся своим отцом, дедом, прадедом.
При жизни артиллериста произошла приятная встреча. В 70-х годах его через Элистинский клуб "Подвиг" разыскал тот самый санинструктор, который вытащил его с поля боя и перевязал рану, потом ночью доставил в санбат. Василий Ефимович Лазарчук приехал в Калмыкию и обнял однополчанина. Встречу старых солдат невозможно забыть. "Выборг", "Синявино", "Ропша", - вспоминали они места, где шли жесточайшие бои, и каждый метр был полит кровью их товарищей.
Чуча Дорджиев, незадолго до кончины ездил в Житомир к однополчанину Василию Лазарчуку, солдат связывала фронтовая дружба, крепче которой ничего на свете нет. Оба они не дожили до 70- летия Победы, как и не дожили до тех дней, когда на Украине началась братоубийственная война. Они бы не поверили, что такое возможно...

Менке КОНЕЕВ

Видео