А степная трава пахнет горечью...

11-03-2015, 12:12 | Память

Из воспоминаний ветерана 34-й гвардейской дивизии Герасима Наривского
В каждом солдате живет желание навестить места боев, поклониться обожженной огнем земле. Прошлое не забыть. Те жестокие бои на калмыцкой земле вошли в мою память и остаются во мне. С годами все это снится по ночам, и болит душа.
В августе 1963 года я вторично посетил Калмыкию. Вечером прибыл в Элисту, а утром уже должен был уезжать. Досадное стечение обстоятельств. Калмыцкий обком партии готовил какое-то мероприятие, нужна была гостиница, а ее занимали такие "непрошеные" гости, как я. И все же мне удалось пройтись по городу. Новая жизнь бушевала вокруг, стирая следы минувшего, но кое-где еще оставались знакомые черты. Видел разрушенную больницу, в которой меня оперировали.
В бою на Маныче, в районе Дивного, я был тяжело ранен. Привезли в Элисту. В каком-то полутемном помещении оперировали. Я смутно помню это: выбитые стекла, гуляющий по комнатам ветер, стоны раненых и бледную сестру в ватнике, которая озябшими руками пыталась дать мне воды. Видел братские обелиски по обеим сторонам дороги. Жители, с которыми удалось поговорить, не были старожилами и ничего не могли мне рассказать о прошедших временах.
Утром, как только стали выезжать за город, в салоне зазвучали два девичьих голоса. Я познакомился с ними. Это были солистки местного ансамбля - Аня Бадмаева и Валя Зунгруева. Их чистая русская речь удивляла меня, и было стыдно, что не мог правильно произнести нежное слово "кююкн".
Девушки оказались внимательными слушательницами моих рассказов о проходивших здесь боях и погибших воинах. Вместе с ними в Яшкуле я посетил братскую могилу. Имена 414 погибших сокрушили их души - "Ой, как много", "Ах, какая хорошенькая Наташа Качуевская".
Мне доводилось воевать под Курском, Житомиром, Киевом... Эти бои вошли в историю, но бои под Хулхутой и Яшкулем, глубокой осенью 1942 года, где ротами гибли люди, остались у меня в памяти навсегда. Нет более мучительного, чем воевать в пустыне, где все мертво, как могила, и живым является лишь солдат, который знает, что впереди его ждет только смертный бой. Страшно сознавать, что почти весь 105- й гвардейский полк погиб в ильмене севернее Яшкуля. Все это я пережил, видел и сердце обливается кровью, когда вспоминаю.
... В начале третьей декады ноября 1942 года полки двинулись к Яшкулю. Местность вдоль дороги абсолютно плоская, не пересеченная ни балками, ни буграми, лишь местами заболоченная. Гудят от усталости ноги. Привалы короткие. Взлетает команда, и роты идут, подминая сухие и ломкие степные травы.
Впереди долгожданный поселок. Первыми вступили в бой на подступах к пункту танкисты Кричмана, следом пехота. Упорство немцев заставило остановиться в четырех километрах. Противник не терял времени даром, совершил внезапный контрудар. Батальон пехоты на грузовиках при поддержке 12 танков сделал бросок через степь в обход Яшкуля, чтобы затем круто повернуть и выйти в тыл к полкам 34-й. По дороге немцы остановились на короткое время, чтобы, в буквальном смысле слова, "искромсать" два батальона необстрелянных курсантов 248-й дивизии.
В тылу десантников появились танки противника. Железный лязг и скрежет, накаляясь, приближался. Спустя короткое время, стволы их орудий с грохотом рванули воздух. Никак не ожидавший такого поворота событий, 105-й полк был вынужден отступить в ильмень. Болото было замерзшим. Над ней повисла "рама", которая корректировала огонь минометов. Ледяной покров был разбит. В "мешок" попал и 103-й полк. Ночью полки, произведя перегруппировку, прорвали кольцо окружения.
В озерце, на покрошенном льду, среди поваленного камыша, кучами остались лежать убитые. Значительную часть техники пришлось бросить. Оставшиеся в живых продолжали вести бои, выполняя приказ, несмотря ни на какие потери. Более месяца длилось позиционное противостояние. За месяц боев под Яшкулем погибло 2600 гвардейцев. Дивизия была фактически выбита из строя.
... Глядя на обелиск с высеченным именем Наташи Качуевской, вспоминается и другой эпизод "калмыцкого похода". В дивизии хорошо были известны имена двух Наташ. Одна была медсестрой в нашем полку. В боях под Яшкулем она бесстрашно искала раненых и перевязывала их. Другое памятное лицо - телефонистки.
После неудачного боя меня послали под Хулхуту, где велось захоронение погибших солдат. Вместе со своим ординарцем выехали на грузовике. Дорога между двумя поселками была очень опасной, там часто появлялись механизированные группы фашистов. Недалеко от дороги увидели на шестах подвешенный телефонный кабель. Именно здесь мы увидели Наташу. Невысокого роста, черноволосая, с автоматом на груди и ящиком полевого телефона в руках. На наш немой вопрос ответила: "Ищу порыв связи". Обернувшись в степь, она сообщила, что там видела броневик. Мы вырыли ей окоп, я отдал ей свою противотанковую гранату и флягу с водой, попросил не демаскировать себя и дождаться нас.
К вечеру мы возвращались обратно. Возле Наташиного окопа стоял подбитый броневик и лежали два трупа. По-видимому, здесь произошло следующее: немцы, уничтожая линию связи, могли проехать мимо Наташиного окопа. Гранатой она подбила машину. Рядом с её телом лежала кучка свежестрелянных гильз, фляги с водой не оказалось. Видимо, был третий, неубитый, который расстрелял Наташу и ушел в степь, прихватив с собой флягу.
Наташу мы похоронили на кургане "Асха", где в свое время был командный пункт командира дивизии. Какая из них Наташа на обелиске? Качуевская медсестра или телефонистка?
Затерялись в бескрайней, выжженной солнцем степи калмыцкие поселения. Мало кто знает, что под Хулхутой, Яшкулем, возле Улан-Эрге и под Элистой лежат в могилах тысячи солдат. В пропитанной кровью земле навечно спрятана память о страшных боях и подвиге гвардейцев-десантников. И если вы, дорогой читатель, будете в тех краях, то поклонитесь в знак благодарности за их подвиг.

Виктор ХАЛХИНОВ
На снимке: Герасим Наривский

Видео