Выжить помогла дружба

15-10-2024, 10:09 | Память

Одним из многих участников строительства Широковской ГЭС был Тюрьбя Мухлаев. Он служил в 902-м полку 248-й стрелковой дивизии, участвовал в освобождении Калмыкии и в январе 1944 года был офицером связи. После снятия с фронта он с 9 апреля 1944-го по 11 июня 1945-го находился на строительстве Широковской гидроэлектростанции.

Наиболее серьезной проблемой было недостаточное питание, которое вообще не походило на армейское довольствие. Суточный рацион состоял из супа с солеными помидорами и горького, как полынь, ржаного хлеба с непонятными примесями. Плохое питание и тяжелый труд приводили к массовым заболеваниям и истощению. Больных комиссовали, но среди членов комиссии был только один врач Галимеева, в то время как остальные были работниками НКВД. Осмотр больных напоминал проверку животных, где внимание обращали на упитанность, а не на болезни. После осмотра людям назначали разные уровни физической нагрузки. Тех, кто не мог ходить, списывали.
Односельчанина Тюрьби Нарана Дорджиевича Бадмаева тоже актировали. Он пришел к друзьям перед отъездом в Тюмень, попросил помочь, чтобы подняться на нары. Он умер от туберкулеза, доехав до своей семьи в Новосибирске...
В батальоне работал врач-немец Браун, но он мог выдать справку только при наличии температуры. Управлял медкомиссией капитан Богун, заместитель начальника строительства, что лишало заболевших возможности получить адекватное лечение. Тем, кого списывали в «отдыхающую команду», давали лишь 500 граммов хлеба и баланду два раза в день. Перевыполнившие план работники получали дополнительные пайки: горячий завтрак состоял из одного маленького пирожка с маслом, а усиленный – из двух ложек гуляша низкого качества.
Мухлаев работал в комсомольско-молодежной бригаде Тугульчиева, члены которой имели комсомольские и партийные билеты, однако фактически они были заключенными. Бригада занималась бетонными работами, где все выполнялось вручную: нужно было возить бетон на тачках и поднимать его на высоту 200 метров. В итоге Тюрьбя не выдержал и спустя десять дней был переведен в другую бригаду на более легкую работу.
Его одноклассник Борис Хонджинов попал в этот батальон на месяц раньше Тюрьби, но у него были проблемы с легкими. Он сказал Мухлаеву: «Я, видимо, долго не проживу, работай вместо меня». Несмотря на его состояние, медкомиссия признала Бориса здоровым. В конечном итоге его положили в больницу, где он и умер через неделю. Односельчане Ш.М. Налаев и Б.Г. Шараев похоронили Бориса по обычаям Широклага, прикрепив к телу только номер без имени...
Батальоном Мухлаева командовал старший лейтенант НКВД Постников, которого Тюрьбя запомнил как хорошего человека. Однажды, когда он работал почтальоном, услышал разговор между ним и замначальника третьего отделения, который призывал обращаться с калмыками как с заключенными. Постников ответил: «Пока на плечах этих людей погоны советских солдат, я буду обращаться с ними как с солдатами». После этого разговора его перевели в другое место.
Командиром батальона стал Теленгидов, который работал при Постникове начальником штаба. Он был кадровым офицером и не мог смириться с тем, что фронтовики оказались в таких условиях. Тюрьбя знал Теленгидова с пионерлагеря, где он был начальником и часто приходил к ним в дом. В Широклаг он попал из военного училища.
Мухлаев вспоминал с благодарностью Басана Горяевича Шараева. Он был начальником штаба и помогал многим, включая нашего героя, подыскивая им более легкую работу. Благодаря этому Тюрьбя стал связным. Шараев также помог устроиться писарем Ш. Налаеву.
В Широклаге было около 40 калмыков из Киргизии, в том числе депутат Верховного Совета Киргизской ССР, который написал письмо в Москву и быстро добился освобождения.
Среди работников Широкстроя были и те, кто протестовал, пытаясь сбежать на фронт. Некоторые, как Тюрбя Лиджи-Горяев и Борис Михайлов, совершали побеги, именно им в отличие от других удалось добраться до фронта и продолжить воевать. А вот Саранга Эдняшева поймали и сразу осудили. Группа беглецов заблудилась в тайге и погибла, не сумев найти дорогу.
Известие об окончании войны застало Мухлаева в лесу, сначала быстро распространившись по лагерю. Однако узников не отпустили сразу, поскольку строительство ГЭС продолжалось и были нужны рабочие. А первыми уезжали солдаты с орденами и медалями.
После Широклага Тюрьбя Мухлаев отбыл к родным в Куйбышев Новосибирской области. Впрочем, это уже новая страница в жизни бывшего узника Широклага.

Василий ШАКУЕВ

Видео