Воскресший из «мертвых»

12-08-2014, 17:33 | Память

В конце прошедшего года Калмыкия отметила скорбную дату своей истории — 70 лет депортации калмыцкого народа. Такое масштабное и небывалое потрясение принесло много горя и страданий всему народу. Тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей, не выдержав суровых испытаний, навечно остались покоиться в Сибирской земле.

70 лет назад, в феврале-марте 1944 года в массовом порядке стали снимать со всех фронтов по национальному признаку воинов-калмыков сержантского и рядового составов. С тех пор проходит 70 лет, многих участников тех трагических событий уже нет в живых, но память о них жива в сердцах поколений. Эта невероятно трагическая и правдивая история случилась с тремя калмыками, которые по злой воле судьбы были сняты с фронта и отправлены на строительство Широковской ГЭС. История еще и о том, как настоящие друзья познаются в беде, они никогда не оставят друга в критической ситуации, всегда подставят плечо, протянут руку помощи.

Холодный, продуваемый всеми ветрами товарняк мчал через маленькие и большие полустанки на восток. В одном вагоне среди таких же воинов-калмыков, обманом отозванных с разных фронтов, ехали Шурган Килганов, родом из Малых Дербет, Ольдин Балтыков из Шатты Кетченеровского района и Церен Болдырев из Ульдючин Приютненского района. Три бравых солдата, защищавших родную землю от немецко-фашистских захватчиков, не знали, куда и зачем их везут, охрана составов из войск НКВД также хранила гробовое молчание. Через две недели пути товарняк прибыл в Молотовскую область, на станцию Половинка. Станция оказалась промежуточной, бывших фронтовиков отправили в баню, после необходимых санитарных процедур дальше по реке их доставили на конечную станцию Кунгур Пермской железной дороги. Именно отсюда начиналось строительство Широковской ГЭС, ставшее для тысячи воинов-калмыков, награжденных боевыми орденами и медалями. Так калмыки, будучи военнослужащими, оказались в системе ГУЛАГа на положении строительных рабочих, а батальоны, в которые они были зачислены, превращены в рабочие колонны НКВД.

Огромная стройплощадка, на многие километры вглубь и вширь уходившая в котлован, напоминала большой муравейник, где с раннего утра и до поздней ночи туда-сюда сновал невольный люд с тележкой, доверху груженой камнями, землей, песком. Для вчерашних бойцов, с оружием в руках защищавших родную землю, было невдомек, что калмыков приравняли к врагам народа, изменникам Родины и поместили в самые настоящие лагерные условия за колючей проволокой. Ежедневный изнурительный труд, скудное питание в виде баланды из рыбных отходов, кусочков картошки, гнилой капусты превращало молодых, здоровых мужчин в ходячие скелеты. Тяжелые болезни как дистрофия, туберкулез беспощадно косили калмыков-широклаговцев. Каждый день актировали больных, беспомощных, одним словом, их списывали как непригодных для работ и отправляли, вернее сказать, выносили на носилках за территорию лагеря, на волю умирать.

Так бы случилось и с одним из трех друзей, если бы не смекалка, взаимопомощь двух других, которые в самый критический момент между жизнью и смертью близкого человека нашли не совсем обычный, но единственно верный способ для спасения и выздоровления. Каждый день в непосильных трудах приближал к неминуемой смерти истощенный организм Шургана Килганова. Он настолько физически ослаб, потерял в весе, каждое движение ему давалось с большим трудом, а вскоре и вовсе слег. Чтобы спасти друга и поставить его на ноги, Ольдин и Церен принимают весьма рискованное решение: вынести Шургана под видом покойника в гробу с территории лагеря. Какие могли быть тогда предрассудки, плохие приметы, чего калмыки очень опасались всегда, друзья думали только об одном: во что бы то ни стало спасти Шургана. Сколотили наспех гроб, уложили туда завернутого в тряпицу живого усопшего, накинув марлю на рот и нос, чтобы не было заметно дыхание и подготовились к выносу. Заранее договорились с врачом медсанчасти, для верности взяли у него справку о смерти и под покровом ночи, минуя охрану, вынесли «труп» друга на волю.

Недалеко от лагеря была маленькая деревушка, Ольдин и Церен нашли там одного сердобольного старика, который вызвался помочь выходить умирающего от истощения калмыка. Настойки и сборы из трав почти не помогали, для восстановления сил больному требовалось хорошее питание. И здесь свой талант главного добытчика проявил Ольдин Балтыков. Поначалу на небольшом местном рынке выменял на свои трофейные часы на сало, масло, буханку хлеба, а дальше надо было думать, где и как раздобыть денег и продуктов. Тут пригодилось ему давнее, еще с молодых лет, увлечение картежными играми. За колючей проволокой в лагере, кроме воинов-калмыков, мотали свой срок элементы из уголовного мира и частенько к ним наведывался Ольдин, чтобы перекинуться картишками. На удивление окружающим нашему земляку в картах очень везло, и на честно выигранные деньги он покупал необходимые продукты для друга. Так в течение двух месяцев благодаря хорошему уходу со стороны старика-сибиряка и усиленному питанию, организованному невероятными усилиями Ольдина и Церена, Шурган пошел на поправку, встал на ноги, вернулся к своим родным в один из сибирских колхозов. Воскресший из «мертвых», Шурган Карвенович Килганов на протяжении всей своей жизни считал своими родными братьями Ольдина Цаганкаевича Балтыкова и Церена Лиджиевича Болдырева.

Это поступок истинных, настоящих друзей, которые сами находились в непростой ситуации полного ограничения во времени и пространстве, но не оставили товарища в беде, спасли ему жизнь. Тяжелая участь широклаговцев, все то, что было пережито вместе, только сильнее связало их дружескими узами, до конца своих дней они хранили теплые, почти родственные, отношения, поддерживали друг друга. Добрую, хорошую память о себе оставил Ольдин Цаганкаевич Балтыков, человек несгибаемой воли, сильного духа, патриот своей земли. Оставшись рано без родителей, отца его Цаганка Балтыкова по ложному доносу расстреляли в годы войны, он был опорой для младших сестры и брата. Летом 1942 года его призвали в ряды защитников Отечества, до 1944 года он служил в пограничных войсках НКВД. Поиски родных после освобождения из лагеря привели его в село Тычкино Андреевского района Новосибирской области. После возвращения из мест депортации с семьей обосновался в Шатте, где долгие годы проработал управляющим фермой в совхозе имени 50-летия КАССР, ныне ОАО ПР «Шатта». Ольдин Цаганкаевич был не только хорошим организатором, способным руководителем, но в нем гармонично сочетались мудрость, простота, человечность.

Местные жители того самого сибирского села до сих пор помнят Ольдина Цаганкаевича. Весной 2002 года поездом памяти в городах Сибири побывал старший сын Балтыковых - Владимир Дмитриевич Балтыков. Ему удалось буквально на несколько часов заехать в свое родное село Тычкино, увидеться со старожилами села, поклониться праху своих бабушек и братьев, которые умерли в годы ссылки. На эту встречу пришел друг отца, бывший в те далекие годы парторгом местного колхоза, участник войны, орденоносец Владимир Ильич Пасынков. Так тепло он говорил об Ольдине Цаганкаевиче, о калмыках, живших в этом селе, отмечая в них трудолюбие, добросовестность, скромность, ум и талант. В начале 70-ых годов в гости к Гаре Кирюхаевичу Леджинову в Элисту и к Ольдину Цаганкаевичу в Шатту приезжал бывший председатель сибирского колхоза Семяников. Ссыльные калмыки не раз ощущали доброту, поддержку, понимание со стороны руководителя колхоза, было немало таких моментов, когда он выступал в роли их защитника. Дорогому гостю Гаря Кирюхаевич и Ольдин Цаганкаевич подарили по тем временам великолепный, дорогой подарок – тяжелый мотоцикл «Урал».

Если помнят добрым словом о человеке, значит, он достойно прожил свою жизнь, им могут гордиться потомки. Как гордятся Ольдином Цаганкаевичем Балтыковым его дети, внуки, правнуки, для которых он остается примером мужества, стойкости, жизнелюбия.

Видео