Моя первая молитва

12-08-2014, 18:08 | Память

Семьдесят лет назад под вымышленным и совершенно ложным предлогом калмыцкий народ был выслан в Сибирь навечно, но только помыслы недалекой государственной власти того времени, ее близорукая и лишенная каких - либо законных оснований политика геноцида и уничтожения целых народов были обречены на провал. Однако за далекие от адекватности и самой простой логики решения государственной власти расплачивались ни в чем не повинные простые люди – женщины, старики и дети. Их сыновья, мужья и отцы воевали или уже погибли на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, отдали жизнь за свободу и независимость своей Родины. За тринадцать лет в суровых условиях сибирской ссылки погибло более половины калмыков, особенно в ее первые годы.

Мария Алексеевна Доржинова из Элисты со слезами на глазах вспоминает то тяжелое время. Ей было 11-12 лет, она с родителями попала в декабре 1943 года в совхоз Южно - Любинский Марьяновского района Омской области. На первых порах всем было очень трудно. «Кушать очень хотелось. Мы с подругой, Банкиной Лидой, пробирались тайком на совхозное поле и вырывали там с корнем турнепс, этот овощ похож на тыкву, вырастает тоже большим по размеру. Брали понемногу и несли домой», - вспоминает Мария Алексеевна…

Вот в один из походов они уже вырвали по одному овощу и собирались выдернуть еще два-три, как вдруг засвистел сторож. От неожиданности и испуга у Лиды отказали ноги. Тогда две девочки поползли. Лида вспомнила, что в критические моменты надо молиться, и они вдвоем забормотали искаженную молитву, которую им в шутку подсказали местные дети. Совхозное поле тогда казалось бесконечным. Но вдруг они уперлись головой в ноги сторожа.

Он подождал, пока испуганные девочки подползут к нему поближе, а потом спокойно и просто скомандовал: « Вставайте! За мной!». Девочки послушно пошли за ним и вскарбкались на каланчу, где была его сторожка. Там незнакомый дядя дал им по куску хлеба, ложки и угостил их вкусным горячим супом. Мария Алексеевна до сих пор помнит его вкус. На прощанье он дал им еще хлеба и сказал: «Идите на поле, берите, сколько сможете!» Так девочки в этот день смогли накормить свои семьи.
У Лиды мама была неродная, часто ее ругала. Через некоторое время Банкины переехали в другое место. Когда они прощались, Лида плакала: « Маруся, с тобой я сильной была, а в чужом селе что со мной будет, не знаю. На поле мы с тобой неправильно молились, надо было по-другому!»

Но Маруся знала, что все было правильно, потому что сторож им помог. Хотя подруга уехала, она держалась изо все сил, переносила все тяготы стойко. «Не надо показывать свою слабость!»- говорили им старшие.

- Наверное, у Лиды есть сейчас дети и внуки. Я молюсь, чтобы ее страдания защитили их от бед, от черной полосы. Мне уже пошел девятый десяток, но пережитое в ссылке не забывается. Комендант нарочно строил нам всякие препоны, чтобы мы не смогли встретиться с родными, поехать в другое село, я даже маму не смогла проводить в последний путь, - рассказывает Мария Алексеевна.

Комендант говорил на собрании, когда собрались все спецпереселенцы, в том числе немцы, литовцы: «Вы сосланы сюда навечно! Вас никто не сможет освободить!» В это время из толпы донеслось: «А вас тоже выслали навечно?» Комендант побагровел. Кто осмелился ему перечить? Но дерзкую девушку Сюкинову Наташу никто не выдал, загородили ее спинами. Все молчали. Потом мы так ее все зауважали. А Наташа была рада, что смогла дать отпор самодуру. Так мы в Сибири держались все вместе, стойко переносили все незгоды, - закончила свой рассказ Мария Доржинова.

Семьдесят лет прошло с тех пор, но старшее поколение не забывает о тех горьких годах, рассказывает о пережитом детям и теперь уже внукам. Такое не должно повториться, об этом надо писать книги, создавать картины, ваять скульптуры, памятники, снимать фильмы. Никто не должен быть забыт.

Видео