Этого дня с нетерпением ждали и наши, и американцы. «Скоро встретимся с вами. Мы знаем ваше расположение. Наши танки приближаются к вам. Делаем все, чтобы скорее встретиться с вами», — радировали американцам наши радисты. Незадолго до этого маршал Георгий Жуков приказал солдатам и офицерам «строго соблюдать форму одежды и иметь опрятный вид», а также «быть образцом дисциплинированности и порядка», чтобы не ударить в грязь лицом перед американскими войсками.

Войска 1-го Белорусского фронта маршала Георгия Жукова ведут уличные бои в северной и восточной части Берлина. Силы 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева заняли в южной части столицы Германии четыре городских района, Силезский вокзал. 24 апреля части Жукова и Конева соединились на юге города. Противник яростно бросает в бой силы Вермахта, войска СС, наспех сформированные батальоны «фольксштурма» и практически неподготовленные для городских боев технические и инженерные части. Фольксштурмовцы не выдерживают атак советских танков и оставляют позиции. По ним, пытаясь остановить паническое отступление, ведут из пулеметов огонь гитлеровцы.

Войска 1-й Белорусского фронта под командованием Маршала Георгия Жукова 23 апреля форсируют реку Шпрее и канал Одер-Шпрее, плотно охватывая Берлин с юга. 2-я гвардейская танковая армия огибает город, с боями пробивается к юго-западным окраинам города и к исходу дня выходит к каналу Берлин-Шпандауэр-Шиффартс. 3-я ударная армия ведет бой в северо-восточной и северной части столицы Германии.
Войска 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева врываются на улицы Берлина с юга. 3-я гвардейская танковая армия выходит к Тельтов-каналу. Туда же пробивается 28-я армия, одновременно блокируя франкфуртско-губенскую группировку противника с северо-запада.

Гитлер решительно отверг призывы окружения покинуть Берлин и скрыться в Баварии или на севере Германии под охраной СС. Он решил сражаться в столице Германии «до последнего вздоха». Глава Третьего рейха 22 апреля отдает приказ 12-й армии, действовавшей против американских войск, прорываться к южным пригородам города. Навстречу ей должна была ударить блокированная советскими войсками 9-я армия. На соединение с этим армиями с севера планировалось развернуть наступление армейской группой Штейнера.

«Настал решающий час боев. Перед вами Берлин, столица германского фашистского государства, а за Берлином — встреча с войсками наших союзников и полная победа над врагом. Обреченные на гибель остатки немецких частей еще продолжают сопротивляться. Немецкое командование выскребает свои последние остатки фольксштурмовских резервов, не щадит ни стариков, ни 15-летних детей и пытается сдержать наше наступление, чтобы оттянуть на час свою гибель», — говорилось в обращении к войскам Военного совета 1-го Белорусского фронта.

В течение 20 апреля войска 1-го Белорусского под командованием маршала Георгия Жукова, преодолевая ожесточенное сопротивление немецких войск в многочисленных опорных пунктах, вышли к внешнему оборонительному обводу Берлина и завязали бои на его северо-восточных и северных окраинах. В этот же день на подступы к столице Германии вышли 3-я и 4-я гвардейские танковые армии 1-го Украинского фронта. Они преодолели внешний берлинский оборонительный обвод, ворвались на южную окраину города и отрезали пути отхода немецкой 9-й армии на запад. 20 апреля в 13.50 (по местному времени) дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии войск Жукова первой открыла огонь по Берлину, положив начало штурму столицы Германии.

По плану Берлинской операции, 2-му Белорусскому фронту под командованием маршала Советского Союза Константина Рокоссовского нужно было ударить к северу от Берлина, чтобы отсечь от столицы силы немецкой 3-й танковой армии. Но для того, чтобы перейти в наступление фронту нужно было форсировать два широко разлившихся весной русла Одера — Ост-Одера и Вест-Одера. Это серьезно затормозило войска Рокоссовского. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов в этот день прорвали оборону противника на берлинском и дрезденском направлениях и начали окружать Берлин.

Командующий фронтом маршал Советского Союза Иван Конев писал, что, пытаясь остановить советское наступление, гитлеровское командование ввело в бой из своих резервов шесть танковых, моторизованную и пять пехотных дивизий. «Бои были жестокие. Фашисты бросали в контратаки по шестьдесят-семьдесят танков, направляли против советских войск все, что у них было под руками. И это не удивительно. Мы наносили удар по самому их слабому месту, и они, если и не предвидели катастрофы в полном объеме, то, во всяком случае, предчувствовали грозящие им неприятности», — вспоминал Конев.

«Нами была допущена оплошность, которая затянула сражение при прорыве тактической зоны на один-два дня. При подготовке операции мы несколько недооценили сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону. Находясь в 10–12 километрах от наших исходных рубежей, глубоко врывшись в землю, особенно за обратными скатами высот, противник мог уберечь свои силы и технику», — сказал впоследствии командующий 1-го Белорусским фронтом Георгий Жуков.

«По сигналу вспыхнули 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Более 100 миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты. Это была картина огромной впечатляющей силы, и, пожалуй, за всю свою жизнь я не помню равного ощущения», — вспоминал маршал Советского Союза Георгий Жуков. Советское командование тогда решило привести в замешательство противника, использовав во время ночной атаки мощные зенитные прожекторы. Но немецкую оборону взломала не эта военная хитрость, а небывалая по силе артиллерийская подготовка.